Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

План Роя Кона состоял в том, чтобы привлечь Спеллмана к религиозному обольщению Флойда. Кон устроил ужин в Stork Club, элитном заведении, принадлежавшем Шерману Биллингсли, ярому антикоммунисту и хорошему другу Эдгара Гувера. Кон пригласил на этот банкет своего делового партнера Билла Фугази, а также Гувера, кардинала Спеллмана и еще несколько друзей. Он усадил Флойда прямо напротив себя, но не обращал на боксера никакого внимания, весь вечер перебрасываясь шутками с кардиналом. На следующий день Флойд, встретив Каса, заявил: «Думаю, Кон – хороший парень!» – «Что ты имеешь в виду?» – «Он был с кардиналом на ужине, они с ним – лучшие друзья». Этот ужин положил начало реализации хитроумного плана Кона по выводу Флойда из-под влияния Каса.

* * *

5 декабря 1960 года сенатор Кифовер объявил о втором этапе своего расследования, целью которого было доказать факт господства криминала в боксе. За три месяца до этого он обвинил Джима Норриса в «уклонении от сотрудничества с сенатским комитетом», что провоцировало задержку в его работе. В сентябре в офис Кифовера пришло письмо от анонима, который был в курсе ситуации, сложившейся в боксерском бизнесе: «Будьте уверены, Джим Норрис не станет обманывать вас, утверждая, что никак не связан с мафиозными структурами. Он не раз признавался в этом в Нью-Йорке, причем с очевидной гордостью. Блинк [именно так] Палермо, и никто другой, руководит Сонни Листоном. Пеп Бароне[126] всего лишь марионетка, которую используют для прикрытия. Мафиози встречались в чикагском приюте для мальчиков, где получали всю информацию о результатах поединков, которые транслировались по средам. Для них это было нечто вроде Аппалачинской встречи[127] под председательством Гибсона и Норриса. Они загнали бокс в угол и пытаются контролировать его. Все их надежды связаны с тем, что Листон выиграет чемпионский титул, благодаря чему они восстановят свою монополию… Продолжай бить их. Аноним».

Главным свидетелем на заседании сенатского комитета должен был выступить Фрэнки Карбо. Кифовер начал с расспросов Трумэна Гибсона, официального представителя Международного боксерского совета. Гибсон проходил обвиняемым по делу Джеки Леонарда, поэтому он счел за лучшее врать напропалую и дистанцироваться от своих подельников Карбо и Палермо. Начав давать показания, он попытался представить влияние Карбо на Международный боксерский совет как минимальное: «Я готов неустанно повторять уважаемым членам комитета, что Карбо не было позволено влиять на решения Международного боксерского совета и организуемые им соревнования… Никто никогда не говорил нам: «Заплатите такому-то боксеру такую-то сумму»… Как только стало понятно, что давление со стороны Карбо может создать для нас проблемы, мы немедленно прекратили контактировать с физическими лицами… Мы никогда не сотрудничали с личностями, которые славятся неподобающим поведением, хотя нам и приходилось как-то уживаться с ними».

Тем не менее, когда Гибсону был задан вопрос, «контролирует» ли Карбо большинство менеджеров бокса и организаторов боксерских поединков или хотя бы просто «влияет» ли на них, он вынужден был ответить откровенно и признать, что у Палермо, Уоллмана и Гликмана были «весьма дружеские и близкие отношения с Карбо». Когда всплыло имя некоего Лу Вискуси, Гибсону пришлось определяться с тем, находился ли, по его мнению, этот человек под контролем Карбо: «Выражение «находиться под контролем» в связи с Вискуси вызывает определенные проблемы. Вискуси, безусловно, был дружен с Карбо на протяжении многих лет. Тем не менее он, возможно, олицетворяет то, как действуют менеджеры этого типа. Когда ему на руку организовать состязание с нашим боксером, Вискуси делает это, а когда ему выгодно поступить по-другому, он будет следовать лишь своим интересам. Например, он отвечал за бой в Калифорнии между Роем Харрисом и Флойдом Паттерсоном, боксером нашего заклятого врага Каса Д’Амато. А в период подготовки поединка между Лондоном и Паттерсоном в Индианаполисе Вискуси присутствовал на встрече промоутеров, инициированной Касом Д’Амато и Ирвингом Каном для создания своего нового объединения».

«Бономи: Не хотите ли вы сказать, мистер Гибсон, что, хотя Вискуси и находился под контролем Карбо, он действовал в интересах обеих сторон?

Гибсон: Несомненно, именно так и есть».

Что же до Каса, то Гибсон без колебаний причислил его к тем, кто находился по другую сторону баррикад. Он упомянул его, ведя речь о менеджерах, «враждебно относившихся к Карбо»: «Важно не количество, а качество тех боксеров, которыми руководит менеджер или менеджеры. Например, в боксе ценность одного менеджера, отвечающего за чемпиона в тяжелом весе, будет соответствовать значимости 80 процентов всех других менеджеров, вместе взятых… В супертяжелом дивизионе, где доминировал Флойд Паттерсон, – это Кас Д’Амато. Надо иметь в виду, что основная часть финансов всегда крутится в тяжелых весовых категориях».