Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

По утверждению Каса, Флойду предстояло драться четыре или пять раз в год. Если какой-либо претендент номер один откажется от поединка, то он впредь лишается права бороться за чемпионский титул. Кас также составил характеристику своего идеального промоутера: «Мне нужен человек, который готов надолго остаться в боксе, а не делец, ищущий выгодную временную работу. Он должен быть финансово независимым, чтобы иметь возможность вкладывать свои доходы от боксерского бизнеса обратно в спорт. Это энергичный, воинственный и напористый бизнесмен, способный отстаивать свою позицию, тот, кого задевает за живое степень деградации бокса в стране. Я ищу конкурентоспособного предпринимателя, который критически относится к Международному боксерскому совету. Кроме всего прочего, он должен взять на себя одно из сетевых телешоу, когда Совет будет вынужден отказаться от него, – судебный процесс станет просто фарсом, если этого не произойдет. Мне также нужен человек, который даст шанс боксерам и менеджерам, не имевшим возможности получить работу из-за Совета, но вполне заслуживающим ее. И после этого разве я похож на сумасшедшего, как меня называют? В конце концов, тот, кто управляет автомобилем, может вести его так, как ему заблагорассудится».

Под параметры идеального промоутера, которого хотел бы заполучить Кас, подошел Эмиль Ленс, сорокалетний фабрикант одежды, имевший негласные связи с мафиози, в частности с Джимми Дойлом, контролировавшим швейную промышленность. Дойл неофициально владел несколькими компаниями по производству одежды и одновременно являлся лицензированным боксерским менеджером. Он также был близким соратником Фрэнки Карбо. Несмотря на свои сомнительные знакомства, Эмиль Ленс нравился Касу. Именно Ленс дал Флойду шанс тогда, когда другие не желали этого делать. В итоге Паттерсон провел бо`льшую часть своих первых поединков на бруклинской спортивной арене на Истерн-Паркуэй, принадлежавшей Ленсу, – ну и, возможно, Джимми Дойлу. Кас обещал Ленсу первый поединок Флойда по защите своего титула, и тот был ему признателен. «Д’Амато – один из немногих джентльменов в своем деле, кто держит слово», – заявил он. Вопреки связям с Джимми Дойлом, Ленс не был поклонником Норриса. «Я уверен, что Джексон устроит на ринге настоящую схватку, но надеюсь, что он не сможет победить. Его победа позволит Норрису и Международному боксерскому совету вернуть свой контроль над чемпионатом в тяжелом весе», – сказал он в интервью журналу Life.

Кас также сдержал слово, данное своему хорошему другу Чарльзу Антонуччи – он же Чарли Блэк. В молодые годы Кас тренировал Чарли. Но окончательно их дружба окрепла незадолго до Рождества 1950 года. Кас рассказывал:

– В те дни не один я был на мели. Многие из тех, кто имел отношение к боксу, не могли похвастаться достатком. Как раз перед Рождеством, может, за день или два до него, мы с Чарли плакали от безысходности, уткнувшись друг другу в плечо. У нас на двоих набралось бы не больше 25 центов. А я завел традицию каждое Рождество устраивать небольшую вечеринку для мальчишек из моего района и тех, кто тренировался в спортзале. Я дарил им разные вещи. И это был первый раз, когда мне не удалось раздобыть денег на праздник. Как-то мы стояли на Бродвее и трепались. К нам подошел какой-то парень и окликнул Чарли: «Привет! Я искал тебя. Ну как ты? Как семья?» Поболтав немного, они пожали друг другу руки, и знакомый Блэка скрылся из виду. Оказалось, он оставил в руке моего друга пару банкнот. Это были пятидесятидолларовые купюры, но тогда я этого не знал. Обнаружив деньги, Чарли сунул одну купюру мне в карман куртки и ушел со словами: «Счастливого Рождества!» Добравшись до спортзала, я вытащил купюру и увидел целых 50 баксов! Я здорово разволновался, потому что это было для меня чертовски крупной суммой. Мне подумалось: «Чарли просто не понял, сколько он мне дал!» Я дозвонился до него, и он мне ответил: «Знаю, сколько там было. Я ведь сказал тебе: счастливого Рождества!» После этого случая мы с ним очень сдружились. Таких парней в боксерском бизнесе встретишь нечасто.

Чарли Блэк работал менеджером у нескольких боксеров, но главным его занятием было букмекерство. Он был близок к Триггеру Майку Копполе и Толстяку Тони Салерно, ключевым фигурам в семье Дженовезе. Чарли поддержал Каса в борьбе с Норрисом, открыто встав на сторону старого друга. В какой-то момент Д’Амато передал Блэку управленческие вопросы, связанные с Фрэнки Риффом, многообещающим претендентом на чемпионский титул в легком весе. Но из-за своей оппозиции Норрису Чарли не cмог добиться для Риффа выгодных поединков, и боксер перешел под контроль Международного боксерского совета. Чтобы обеспечить себя в перерывах между боями, Рифф занялся обслуживанием лифтов. В 1962 году, готовясь к возвращению на большой ринг, парень погиб, упав в шахту лифта с восьмого этажа в строящемся здании Рокфеллеровского центра.