Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

Чарли Блэк часто заглядывал в офис Каса, выполняя разные, непонятные для всех остальных поручения. Он также приезжал в тренировочные лагеря Флойда Паттерсона. У него были дружеские отношения с Ленсом, который в 1957 году одолжил Блэку 3200 долларов.

С учетом решения, вынесенного судьей Райаном, Норрис должен был позволить Урагану Джексону драться с Паттерсоном. Однако он попытался сорвать этот поединок: без указания конкретной даты и места проведения был объявлен бой между Робинсоном и Базилио. Это произошло в тот же день, когда Ленс анонсировал предстоящую защиту Флойдом своего титула.

Таким образом, Норрис проигнорировал решение судьи Райана, который указал Международному боксерскому совету на необходимость воздерживаться от организации поединков за чемпионское звание на время своего роспуска. Наряду с мелочным стремлением отодвинуть Ленса на задний план, действия Норриса возмутили Эдди Бордена. Этот журналист не только писал на тему бокса, но и был профессиональным игроком в букмекерских конторах. Он издавал влиятельный информационный бюллетень Weekly Boxing World. В одном из выпусков было написано:

«Хотя в мире бокса этика всегда была в дефиците, она, безусловно, еще никогда не достигала столь низкого уровня, какой мы можем наблюдать на примере Джима Норриса, главы Международного боксерского совета. Сегодня речь идет о его ненасытном желании подорвать попытки нового промоутера Эмиля Ленса организовать бой за титул чемпиона в супертяжелом весе между Паттерсоном и Джексоном. Вокруг предстоящего поединка… развернулись злобные и завистливые игры. И устроил их человек, несущий прямую ответственность за создание хаоса в боксе. Мистер Норрис – личность с университетским образованием. Этот человек принадлежит к высшему обществу, владеет собственной конюшней и имеет множество других интересов. Я, тем не менее, полагаю, что в боксе следует руководствоваться неписаным этическим кодексом, которому отнюдь не соответствуют нормы, которых придерживается Норрис».

Ленс выразился более лаконично: «Каждый раз, когда я заявляю, что не намерен вредить Джиму Норрису, он тут же нападает, назойливо вылезая на первый план. Это начинает злить».

За победу Паттерсона в предстоящем поединке в букмекерских конторах делали ставки 5:1. Джексон, однако, утверждал, что подготовил для этого боя секретное оружие – удар, который он назвал «ягаш». Удар наносился правой рукой по корпусу сверху вниз и сопровождался уникальным двойным апперкотом, который боксер якобы подсмотрел у кенгуру. Пока Флойд проводил унылые серые будни в лагере, без устали тренируясь, Джексон придумывал себе своеобразные развлечения. То он изображал раба на галере, плывущей по реке Делавэр, то вместе со своими спарринг-партнерами собирал квартет, и они часами исполняли духовные песни, включая его любимую «Ближе к Тебе, Господи».

Джексону все это не пошло на пользу. Всевышний не внял его просьбам. На протяжении десяти раундов Флойд избивал его, гоняя по всему рингу, и трижды укладывал на канвас. Один репортер сравнил этот поединок с «жуткой сценой из романа Достоевского, где герой во сне видит, как насмерть забивают лошадь»[80]. Рефери Руби Голдстейн остановил бой в десятом раунде. Джексона той ночью госпитализировали с повреждением почки. На следующий день Кас и Флойд с женой навестили Урагана в больнице.

Кас помогал Ленсу решать его собственные проблемы. Так, например, из-за дождя предварительные билетные сборы на один из поединков оказались неполными, и Д’Амато отказался от 175 тысяч долларов – гарантированной выплаты Флойду. Согласованные 40 процентов билетных сборов принесли боксеру всего лишь 123 859 долларов. Мотивация при этом заключалась в том, чтобы Ленс оставался в боксерском бизнесе в качестве промоутера и в дальнейшем Кас мог снова работать с ним.

Финансовый ущерб удалось компенсировать за счет гарантированной выплаты в размере 250 тысяч долларов за встречу с любителем. Перед боем с Джексоном Касу позвонил Джо Гэннон, тяжеловес, который в свое время дрался с Флойдом и проиграл ему, – это был восемнадцатый бой в карьере Паттерсона. Гэннон ушел с ринга, став инспектором Атлетической комиссии округа Колумбия.

– У меня есть нечто настолько фантастическое, что я даже не решаюсь озвучить это, – сказал Гэннон Касу.

– Ты говоришь с человеком, который обожает фантастику, – ответил тот.