Жемчужное ожерелье

Велел падишах своим приближенным привязать двух старших царевичей к хвостам коней и пустить коней вскачь. Достала птица из-под крыльев глаза царевича, лизнула их и поставила на место. Так в один миг прозрел царевич. Обрадовался падишах, устроил свадебный пир, увез сына и невестку к себе домой. И все достигли своих желаний.

ЧИННИОЙ И БАХТИЕР

Записал Мансур Афзалов. Перевод Н. Владимировой

В минувшие времена в городе Самарканде жил хан по имени Одилшах. Исполнилось ему пятьдесят лет, но не дал бог ему детей.

В один прекрасный день взял шах в жены дочь зодчего из соседнего государства. Ровно через год родила она ему сына. Счастливый шах пировал с народом семь дней и семь ночей. Назвали мальчика Бахтиером. Рос Бахтиер не по дням, а по часам. И достиг он возраста, когда пришла пора отдавать его в учение.

Стали держать совет родители:

— Если отдадим мы нашего ребенка в медресе, там злые духовники будут обижать мальчика, станут бить, ругать, лучше отдадим его в школу, где учат девочек, к учительнице.

Маленького Бахтиера отвели к учительнице Бибихалфа и поручили ей. Училось у нее десять девочек. Настоящее имя ее было Чинниой, а Бибихалфа — просто была ее кличка. Ей только что минуло восемнадцать лет, была она умница, красавица, вежливая, приятная в обращении и образованная.

С первого дня Чинниой начала приучать Бахтиера к школьным порядкам. Требовала от него прилежания, следила за его учением. А Бахтиер на второй же день начал шалить, озорничать. Дергал девочек за косички, срывал с них тюбетейки, толкал их, бил, опрокидывал на землю и заставлял их, словно коней, громко топать ногами. Бибихалфа-Чинниой наказывала порою Бахтиера, и, не жалея шалого мальчишку, давала ему по двадцать ударов плетки. Но Бахтиер все по-прежнему продолжал озорничать. Отцу и матери не рассказывал он о том, что учительница наказывает его. Прошло несколько лет, Бахтиер научился всему и больше того, чему положено было ему выучиться, и перестал ходить в школу. Родители посоветовались и решили женить его.

Однажды Одилшах позвал к себе сына.

— Ты уже стал взрослым юношей, сынок, — начал он, — мы решили тебя женить. Выбери себе в жены дочь какого-нибудь придворного. А мы с матерью порадуемся твоему счастью, пока живы.

Бахтиер не дал отцу ответа, он промолчал. Потом покраснел, как маков цвет и, не подымая глаз, попросил:

— Разрешите мне подумать.

А через три или четыре дня Бахтиер пришел к матери:

— Если вы хотите женить меня, то жените на Бибихалфе — моей учительнице.

Услышав такие слова, родители попытались отговорить сына.

— Бибихалфа — твоя учительница. А это все равно, что отец или родная мать. Она учила тебя, воспитывала, не положено тебе жениться на ней. А кроме того, эта девушка из бедной семьи, а ты — шахского рода. Ты — царевич.

Бахтиер не слушал увещеваний родителей. «Я так решил, значит, так и будет», — сказал он.

Ничего не осталось Одилшаху, как послать сватов к Бибихалфе-Чинниой. Отправились сваты к старшему брату девушки.

— Отец Чинниой был бедняком, — сказал брат, — и выросла она сиротой. Училась, и так хорошо училась, что стала учительницей. Живет она своим трудом. Содержит мать и меня. Ее воля, пусть выбирает свою судьбу. Лучше поговорите с ней самой.

Сваты встретились с Чинниой.

Задумалась Чинниой: «Он — царевич, а я простая, бедная девушка. Ведь я сама его учила, воспитывала, как же я смогу стать его женой? Боюсь, худо мне будет в шахском дворце. Лучше бы выйти мне замуж за бедняка и с ним найти свое счастье. Однако падишах нашей страны сватает меня за своего сына, если я заупрямлюсь и отвечу нет, он решит, что я непочтительна. Будь что будет, быть может, этот юноша — мое счастье», — и дала согласие сватам.

Устроил Одилшах свадебный пир, двадцать дней и двадцать ночей веселились горожане. Женился царевич Бахтиер на Бибихалфе-Чинниой. После свадьбы он сказал жене:

— Когда я учился, ты не считалась с тем, что я царевич, и наказывала меня, била каждый день. — И с того дня получала Чинниой от мужа по сто розог ежедневно. Прошло несколько дней и мать Чинниой пришла к дочери в гости. Бахтиер был дома. Поздоровавшись со старухой, он вышел. «Интересно, пожалуется ли она матери?» — подумал царевич и стал за дверью в прихожей. Чинниой долго разговаривала с матерью, и вдруг старуха спросила:

— Не обижает ли тебя муж твой, хорошо ли к тебе относится?

— Да, — ответила Чинниой, — он хороший. Только вспомнил, что я его в школе била, и теперь сам бьет меня розгами. Каждый день. Но это еще ничего, я не сержусь, боюсь одного, как бы не взял он в дом вторую жену.

Услыхав такие слова, царевич подумал: