Женщины Цезаря

– Он настолько исчерпывающий, что будет вечным, – подал голос Ватия Исаврийский.

Таким образом, закон Цезаря о взыскании с административных лиц денег, полученных путем вымогательства, был направлен в трибутное собрание вместе с senatus consultum и был принят в середине сентября.

– Я доволен, – сказал Цезарь Крассу среди шумного Рынка деликатесов, заполненного сельчанами, приехавшими в город на Римские игры.

– Ты и должен быть доволен, Гай. Если boni не могут ни к чему придраться, ты должен потребовать для себя новый вид триумфа, который даруется лишь за идеальный закон.

– В моих законах о земле boni тоже не могли ни к чему придраться, но это их не остановило. Они все равно были против, – сказал Цезарь.

– Законы о земле – это совсем другое. Слишком много рент и аренд поставлены на карту. Вымогательство наместников в провинциях снижает доходы казны. Однако ты не должен был ограничивать закон о вымогательстве только сенаторами. Всадники тоже этим занимаются, – сказал Красс.

– Только с согласия наместников. Но когда я буду консулом во второй раз, я проведу второй закон о вымогательстве – для всадников. Это слишком долгий процесс – формулировать законы о вымогательстве, поэтому одного закона на одно консульство вполне достаточно.

– Значит, ты намерен стать консулом во второй раз?

– Конечно. А ты?

– Я бы не против, – задумчиво ответил Красс. – Я все еще не отказался от мысли идти войной на парфян и наконец заслужить триумф. Я не получу его, если снова не стану консулом.

– Станешь.

Красс сменил тему.

– Ты уже составил список легатов и трибунов для Галлии? – спросил он.

– Более-менее, но не окончательно.

– Тогда не возьмешь ли с собой моего Публия? Я бы хотел, чтобы он под твоим руководством обучился военному делу.

– С удовольствием внесу его в список.

– Твой выбор легата со статусом магистрата поразил меня. Тит Лабиен? Он же совершенно бесполезен.

– Ты хочешь сказать, что он годен быть только моим плебейским трибуном, – сказал Цезарь. – Не считай меня таким глупцом, дорогой мой Марк! Я знал Лабиена в Киликии, когда Ватия Исаврийский был наместником. Лабиен любит лошадей, это редкость среди римлян. Мне нужен способный командующий кавалерией, потому что там, куда я отправляюсь, очень много племен конников. Лабиен будет отличным командиром кавалерии.

– Все еще не отказался от мысли двигаться вниз по Данубию до Эвксинского моря?

– К тому времени, когда мой срок закончится, Марк, провинции Рима выйдут замуж за Египет. Если ты победишь парфян, когда будешь консулом второй раз, Рим завоюет весь мир, от Атлантического океана до реки Инд. – Цезарь вздохнул. – Думаю, это значит, что я должен буду подчинить Дальнюю Галлию.

Красс сидел, словно громом пораженный.

– Гай, то, о чем ты говоришь, займет лет десять, а не пять!

– Я знаю.

– Сенат и народ распнут тебя! Захватническая война на десять лет? Никто еще не отваживался на такое!

Они стояли, разговаривая, а толпа гудела вокруг них. Лица все время менялись, некоторые весело приветствовали Цезаря, а он отвечал с улыбкой, иногда даже что-то спрашивал о каком-то родственнике, о работе или о браке. Это всегда поражало Красса: сколько людей в Риме Цезарь действительно знал? Они же не все были римлянами. Эти вольноотпущенники во фригийских колпаках – «шапках свободы», евреи в ермолках, фригийцы в тюрбанах, длинноволосые галлы, бритые сирийцы… Если бы они имели право голоса, Цезаря постоянно выбирали бы на какую-нибудь должность. Но Цезарь всегда действовал традиционным путем. Знают ли boni, сколько людей в Риме боготворит Цезаря? Нет, они не имеют об этом ни малейшего представления. Будь у них хотя бы подозрение на сей счет, никакого наблюдения небес не было бы и в помине. Тот кинжал, который Бибул послал Веттию, был бы использован по назначению. Цезарь был бы мертв. Помпей Магн как цель покушения? Никогда!

– Рим мне надоел! – воскликнул Цезарь. – Почти десять лет я здесь как в тюрьме – не могу дождаться, когда уеду! Десять лет на полях сражений? Ох, Марк, какая славная перспектива! Заниматься своим делом. Снимать урожай для Рима, увеличивать мое dignitas и не страдать от нападок и придирок boni! В сражении я командую, никто не смеет противоречить мне. Замечательно!

Красс засмеялся:

– Какой же ты автократ!

– Ты тоже.

– Да, но разница заключается в том, что я хочу править не всем миром, а только его финансовой частью. Цифры – это такая конкретная и точная вещь, что люди отмахиваются от них, если у них нет таланта к вычислениям. А политика и войны – это нечто неопределенное. Каждый человек воображает, что, если удача на его стороне, он может быть лучшим в политике и на войне. Лично я не нарушаю mos maiorum и не пугаю две трети сената своей любовью командовать, вот так-то.