Знак Водолея

«…Я очень признателен тебе за решение подарить пятьсот рублей из денег, оставленных тебе дядей Виктором. Мысль же о том, что ты отдаешь мне свой долг и возмещаешь расходы, которые я на тебя произвел, я прошу оставить раз и навсегда. Не дело нам с тобой считаться, дорогой Яша! Я тебе помогал из родственного, то есть чисто нравственного, долга, а не в расчете на то, что ты мне будешь когда-нибудь возмещать расходы. И если ты испытываешь какое-то чувство долга по отношению ко мне, оно должно быть нравственным, а не потому, что дядя Сережа когда-то платил за тебя в гимназии и покупал одежду. Долги следует платить чужим, а родные люди есть родные. Тут особые отношения, при которых счеты заводить ни к чему.

Прости меня за это маленькое поучение!

Еще раз спасибо за твой щедрый дар. Мы с Любовью Афанасьевной были очень тронуты и, надо сказать, выручены. Деньги пришли как раз, когда у нас образовался дефицит, и мы не знали, чем сумеем покрыть его. Теперь мы спасены. И это лишнее доказательство тому, что дар твой произведен от чистого и прекрасного сердца.

Что же касается идеи насчет того, чтобы поехать за границу с образовательной целью, то ты знаешь, как мы с Любовью Афанасьевной благоговеем перед образованием и радуемся возвышенному направлению твоих мыслей… Париж для молодого человека, конечно, более приятен, но я думаю, Яша, что у немцев ты получишь более капитальное образование, поскольку немцы — народ серьезный и основательный, а французы любят шутить, и к ним не сразу привыкнешь. Да и француженки при твоей доверчивости и душевной простоте могут сыграть коварную и разрушительную роль в твоей судьбе.

Поезжай в Германию, Яша! Поскольку отечество лишило тебя законнейшего из человеческих прав, права на образованность, поклонись немцам, которые, мы думаем, не откажут тебе в этом. Тем более что ты просишь не бесплатно.

Итак, дорогой Яша, мы радуемся, что солнышко наконец проглянуло сквозь тучи твоего существования. И хотя это достигнуто ценой тяжелой утраты, на все божья воля. Может быть, мученическая кончина дяди Виктора послужит искуплением его грехам, и, в первую очередь, греха душевной черствости и пренебрежения к родственным обязанностям, но да бог ему судья!

Остаюсь твой любящий дядя Сергей Рузанов.

(Рукою тети Любы приписано.)