Знак Водолея

«Игра, игра, бессмысленная игра! Самообман дураков! — говорил он себе. — И как я прежде ничего этого не видел? Как это все жалко, ничтожно и главное — ни к чему! Жандармы — те хотя бы знают, что делают! А мы либо им помогаем, либо губим своих. Сможем ли мы победить? Да нет же, конечно, не сможем. Только унавозим своими трупами почву, которую пахать будут другие… Может быть, действительно правильно было бы, раз уж молча принял свободу из жандармских рук, честно сотрудничать с Озмиевым? Или поздно уже? Да нет, это никогда не поздно… Противно, гаденько, а? Э! Условность! Зато за ними и сила, и не только сила, а и смысл, и справедливость, если угодно! Не тупое сопротивление правде, как прежде я полагал, нет, нет, у них — идея! Сплоченность и единство!.. А правда… Еще крепко надо проверить да продумать, что есть правда!»

— Скажите, а касса партийная цела? — перебил он все еще объясняющую и растолковывающую что-то женщину.

Та слегка покраснела.

— Касса? Вот, право, не знаю… Кажется, было что-то такое, но я не знаю… Это ведь меня не касалось. Я думаю, что деньги хранятся где-то, их, мне кажется, не нашли…

— Так что же вы?! — перебил он ее. — Это ж надо в первую очередь выяснить. Без денег не работа! Надо давно уже было послать в тюрьму с передачей запрос. Можно было бы в мандарины — у них корочка отстает — спрятать бумажку или в орех, в скорлупу, заклеить. В папироску, на худой конец, заложить… Вы что? Первый день замужем? Не знаете, как что делается? Подобрать надежную невесту, послать на свидание!.. Надо ж как-то действовать, господа хорошие! Главное сейчас — кассу, кассу выручить! Деньги необходимы: надо лабораторную посуду приобрести, оружие купить, да и на прожитье!.. Я, например, без копейки сюда приехал, хоть на паперть иди!

— Я куклы делаю, мне обещали в лавке заплатить немного, я вам тогда дам…

Проклов поморщился:

— Да не обо мне речь! Я-то достану, не беспокойтесь! Я говорю, что нельзя вот так сидеть спустя рукава. Если касса есть, ею надо воспользоваться! Если нет, надо организовать экспроприацию почты или банковского кассира взять с деньгами! Этот педагог ваш, наверное, связан с молодежью, у него есть надежные, смелые ребята на примете?.. Вы меня с ним сведите поскорее! Он женат?

— Да… — Она покраснела. — Но жена его совсем не такая, она не сочувствует, напротив…

— Понятно! Значит, у него нельзя остановиться… Тогда вот о чем подумайте: нет ли на примете буржуя из сочувствующих, чтобы, не называясь, не представляясь, пожить у него пару деньков хотя бы?

— Да, да! Такого можно найти, я, пожалуй, знаю такого…

— Ну и прелестно!.. Значит, ночую у буржуя, а вы мне завтра с утра устройте свидание с педагогом.

— Хорошо, я постараюсь… Я понимаю… Я сделаю…

На следующий ли день, или много дней прошло, известно лишь, что было это в субботу, летним солнечным утром, над столом начальника Киевского охранного отделения мягко зазвонил телефон. Кулябко не любил резких звонков, громких криков, стуков и грохотов. Он повернулся в кресле и снял трубку.

— Вас слушают, — вежливым, приятным тенорком сказал он в нее.

— Мне нужен подполковник Кулябко! — резко сказал голос в трубке.

— Полковник Кулябко слушает вас! — мягко сказал Кулябко, произведенный месяц назад в этот чин.

— Это Розанчик говорит! — резко сказала трубка и замолчала.

— А, доброго здоровьица! — приветливо протянул Кулябко. — Очень мило, что позвонили!.. Приглашаю вас нынче же на рыбалку!

— Это Розанчик! — раздельно повторил голос. — Я от Проказницы!

— Ну, я же вам и предлагаю! — засмеялся Кулябко. — Поедемте на рыбалку, нынче же с ночевкой, у костра посидим, похлебаем ушицы, поболтаем о том о сем. Или вы сегодня заняты? Так можно в другой день…

— Нет, отчего же… Могу и сегодня.

— Тогда я вас попрошу знаете что? Купите в Дарнице, в рыбной лавочке, лозовые верши. Они там по тридцать пять копеек штука продаются. Сочтемся после. И ждите меня с ними на бережку, там же, возле лодочной пристани. Я на лодке подгребу и вас заберу. В седьмом этак часу, не опаздывайте уж, прошу…

— Хорошо!

— Верши, смотрите же, не забудьте! Так с ними и ждите меня! Мы их на ночь закинем, утром будем с ухой. Договорились?

— Да! — ответило в трубке и щелкнуло.

В кабинет вошел молодой офицер с аксельбантами, в ярко начищенных сапогах и рейтузах в обтяжку.

— Розанчик только что позвонил! — сказал ему Кулябко.

Молодой офицер просиял, подпрыгнул и весело хлопнул себя по ляжкам.

19