Знак Водолея

— Сор-бонна? — Орленев прищелкнул языком, будто пробуя слово на вкус. — Сорбонна — лучше! Тем хотя бы, что рядом Монмартр! Кабачки, художники на бульварах… Живая жизнь! Но зачем приковывать себя к одному месту? Пусть даже такому, как Париж! Почему не окунуться в бесконечную жизнь дорог, полей, городков и селений, где такие прелестные маленькие гостиницы с черепичными крышами, со стенами, увитыми диким виноградом? А Пиренеи? Испания? Алжир? Волшебный Восток?.. Неужели вы предпочитаете выслушать об этом рассказ какого-нибудь пустомели, а не притронуться самому ко всем этим странным и удивительным вещам?..

Яша не ответил.

Орленев продолжал насмешливым тоном:

— Образование! Умный человек получает образование из первых рук, так сказать, от госпожи жизни! Он учится от колыбели и до гроба! Он берет мед со всех цветов, а не отдает себя в рабы чужим взглядам и мнениям. Ведь образование — вещь условная! С точки зрения любого педанта: Лев Толстой — недоучка! Учился в университете, недоучился, плюнул, бросил! Максим Горький даже гимназии не кончил, мне говорили… Вы-то, наверное, гимназию кончили? Ну вот! А беспокоитесь, что образования мало. Поезжайте за границу, смотрите, думайте, спрашивайте, читайте! Если вы зададитесь целью образовывать себя, образование к вам придет… И оно будет лучше, серьезнее, чем любое университетское образование!

Яша слушал его с таким ощущением, как будто этот человек напоминал ему о том, о чем сам Яша должен был знать хорошо, но только вот забыл по нечаянности. И теперь это забытое вспомнилось.

— И все же… Все стремятся к университетскому образованию, — возразил он.

— Ну как это все? Далеко не все, юноша. Во-первых, не у всех есть та свобода действий, которую вам дают ваши шесть или сколько там тысяч. А если и есть таковая, то к ней приложены батюшки с матушками, тетушки, бабушки, исполненные суеверий и предрассудков, которые и держат их за фалды… Во-вторых, идут в университеты, одержимые жаждой получить знания именно по узкой какой-либо специальности, надеясь в дальнейшем жить и кормиться с ее помощью. В-третьих, туда идут карьеристы, поскольку университет дает человеку служебное преимущество. В-четвертых, в-пятых… Вы говорите — все? О нет, далеко не все! Идут из страха перед жизнью, из недоверия к собственному уму, хватаясь за чужой, как за костыль, идут по инерции, из стадного чувства…

Дверь распахнулась, и вошел давешний рябой служитель, неся на подносе два запотевших бокала с шампанским.

— У буфетчика-дурака токо теплое. Так я еще с вечера заране сообразил: бутылку за окно и в снег! — сообщил он, преданно взирая на Орленева. — Я знаю, так вы любите!

— Спасибо, Григорич, — ласково кивнул Орленев.

— Для вас, Пал Николаич, завсегда рад служить! — сказал рябой и вышел, закрывая дверь.

Орленев взял бокал за тонкую ножку.

— Давайте выпьем, юноша, за тот сумбур, который я внес в вашу голову! Я эти мысли высказывал когда-то Антону Павловичу Чехову, ныне, увы, покойному… Он, правда, смеялся, слушая. Смеялся очень весело, как он только один умел… И говорил, что я человек беспутный… «Послушайте, да за это же в Сибирь!» — проговорил Орленев басом, видимо подражая Чехову. — Но кое в чем и соглашался… Итак, выпьем за то, чтобы маленькое наследство, которое вы получили, стало для вас крыльями, а не путами на ногах!

Он поставил бокал, вытер платком губы, вздохнул.

— Я бы с удовольствием еще побеседовал с вами, но… Спешу на встречу, ради которой, клянусь вам, пожертвовал бы даже любовным свиданием! Меня ждет Александр Иванович Куприн. Замечательный, удивительный, прекрасный человек! И какой писатель! В «Современном мире» в последнем номере напечатан его рассказ «Гамбринус». Не читали еще? Ну-у! Прочтите же! Уверяю, немного таких рассказов в нашей литературе. А «Штабс-капитан Рыбников»? А «Как я служил актером»? Ха-ха-ха! Поразительный талант! С огромным будущим, с великой, может быть, всемирной славой впереди! И ведь никаких университетов. Юнкерское училище. И жизнь! И голова на плечах!

— Но это же, вы сами сказали, талант! — грустно возразил Яша.

Орленев барственным движением снял с вешалки шубу.

— А ежели у вас нет таланта… Нет, нет, спасибо, я сам… Ежели нет — то с вас мои слова как с гуся вода! Вы над ними только поглумитесь: кривляется, мол, комедиант. А вот если талантливы, то задумаетесь. И может быть, поверите!

— Во всяком случае, огромное вам спасибо! За все! — сказал Яша, кланяясь.

— Теперь… насчет паспорта. Я буду завтра на блинах в одном влиятельном доме. Может быть, мне удастся вам пособить. Напишите-ка скоренько на бумажке все, что к этому делу относится… Нет, только не на таком клочке. Я это действительному тайному советнику передам. В его собственные руки. Неудобно. Возьмите лист почтовой и пишите… Фамилия, имя, отчество, ну и так далее…

15