Знакомство с «Божественной комедией» Данте Алигьери

Данте узнаёт также римского императора Траяна (53-117 до рождества Христова). И царь Давид, и император Траян были изображены в скульптурных композициях чистилища как образцы добродетели и скромности. Константин Великий (около 288–337) занимает также почётное место на небесах. Несмотря на то, что решение Константина сделать христианство имперской религией принесло с собой много разрушающих последствий, сам он не является виновным, заключает Данте, поскольку ему были неведомы разрушительные последствия этого решения.

Пример с персонажем из «Энеиды» Вергилия служит ещё одним доказательством того, что в земной жизни мы все соприкасаемся с таинством.

(Рай 20:67–72)

[ «]Внизу кто б верил, зыбкости творя,

что и Рифей Троянский в этом круге,

святым лучом средь пятерых горя? (069)

Теперь он много знает по заслуге

о том, чего наш мир земной не зрит,

хоть взгляд его не видит неба глуби». (072)

(Paradiso 20:67–72)

[“]Chi crederebbe giù nel mondo errante

che Rifëo Troiano in questo tondo

fosse la quinta de le luci sante? (069)

Ora conosce assai di quel che ’l mondo

veder non può de la divina grazia,

ben che sua vista non discerna il fondo.” (072)

Данте продолжает утверждать недостижимость осознания божественного предначертания.

(Рай 20:130–135)

О предопределенье! Отделили

твой корень столь от взгляда тех людей,

что первую причину не открыли. (133)

Вы, смертные, держитесь тех судей,

что осторожны. Мы хоть видим Бога,

не знаем, кто избранник, кто злодей. (135)

(Paradiso 20:130–135)

O predestinazion, quanto remota

è la radice tua da quelli aspetti

che la prima cagion non veggion tota! (133)

E voi, mortali, tenetevi stretti

a giudicar: ché noi, che Dio vedemo,

non conosciamo ancor tutti li eletti; (135)

Данте не имеет ввиду предопределение в том смысле, как его толковал Кальвин в своём учении, но скорее, как его формулировал Святой Павел в своём Послании к римлянам в главе 8,29 («Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями»). Поэт скорее принимает таинство, чем пытается решить проблемы, – вместо решения проблем он становится сознателен в отношении своих ограничений. Это всё та же часть пророческого процесса, когда перед тем, чтобы начать создавать что-то новое, необходимо сначала сделать путь проходимым. Человек должен сознавать так же хорошо то, что он не в силах создать, как и то, что он может и должен. Божественная справедливость отражается в земной справедливости среди правителей и личностей, а земная справедливость устанавливается правителями через законы. Невозможно установить справедливость без осознания границ своего разума.

Следующая сфера на пути вознесения пилигрима Данте – сфера Сатурна, который правит добродетелью самовоздержания. Поэт меняет сложившееся представление о предпочтении разума над воздержанием и представляет самовоздержание как добродетель, стоящую выше разума и мудрости. Причиной этого является его желание представить здесь тех, кто испытал в своей жизни видение Бога или по крайне мере жил свою жизнь в Его ожидании. Согласно Фоме Аквинскому, самовоздержание выражается через дисциплину, которую личность проявляет по отношению к своим склонностям стремиться получить как можно больше удовольствий – еды, питья, секса и тому подобного. Необходимо быть воздержанным, если личность хочет преуспеть в жизни.

Первой такой личностью предстаёт Святой Пётр Дамиан (1007–1072), отшельник, позднее присоединившийся к монастырскому ордену. Оттуда он был призван папой, чтобы стать кардиналом и участвовать в реформе церкви. История рассказана в резком контрасте с временем Данте, где титул кардинала выставлен на продажу, а сам папа не имеет никакого интереса к делам церкви.

(Рай 21:121–123)

Петр Дамиано звался в том именьи,

Петром же Грешным там, где наша Мать

на бреге Адриатики ждет рвенья. (123)

(Paradiso 21:121–123)

In quel loco fu’ io Pietro Damiano,

e Pietro Peccator fu’ ne la casa

di Nostra Donna in sul lito adriano. (123)

Эти персонажи представляются Данте как образцы для подражания так же, как это представляли поэты, которых пилигрим встретил в чистилище. Так же как Пётр Дамиан использовал своё превосходство монаха отшельника для служения общему благу, так и сам Данте должен передать свои переживания, испытанные в загробной жизни, для общего блага, описав их в своей «Комедии».