Золушки из трактира на площади

— Еще бы черного перца купить, — повар с кряхтением потер поясницу. — Бруни, нам надо думать о помощнике… Весь — парень подходящий, хоть и клыкастый не в меру, но, начав учиться, он станет пропадать в университете. Раньше я бы и не заметил его отсутствия, однако годы берут свое!

Матушка не дрогнувшей рукой помешала бульон, булькавший на печной плите, сняла пробу и добавила пресловутый перец. Тяжело вздохнула, развернулась к Пипу.

— Я обещаю тебе подумать.

— Только не думай слишком долго, — буркнул тот и вновь отвернулся к разделочному столу.

Бруни кинула взгляд в его обширную спину и быстро вышла в зал, где неумолчный шум голосов и стук ложек о миски гнал печальные мысли о том, что людям неподвластно. О времени.

Военный университет города Вишенрога располагался справа от королевского дворца, если смотреть с моря. Каменное здание, облицованное черным гранитом, было братом-близнецом Морского университета, находившегося слева от дворца и украшенного белым мрамором. Возводил оба учебных заведения один и тот же архитектор, любимец кого-то из прежних королей. Зодчий подошел к делу серьезно. В зданиях можно было месяцами держать осаду, одновременно изучая различные дисциплины, или бесконечно бродить во внутренних коридорах, пугаясь помещений, похожих друг на друга, как зеркальные отражения.

Пип, Бруни и Весь ‘пугались’ уже по третьему кругу.

— Я больше не могу! — Пип, присев на подоконник, отдуваясь и обмахиваясь платком, размерами соответствующему наволочке, сердито поставил рядом корзину для продуктов. — Даже свиная требуха устроена более логично, чем эти катакомбы! Может быть, все-таки спросим, а, клыкастый?

Весь набычился. Показать свою слабость студиозусам, смотревшим на него кто насмешливо, кто брезгливо, а кто и откровенно враждебно, оборотень считал недопустимым.

— Вообще, — продолжал бурчать Пип, — этот твой рыжий майор мог бы встретить нас у входа и проводить прямо в приемочную комиссию, а не заставлять бесконечно кружить по этим проклятым коридорам!

Бруни тихонько вздохнула. Среди студентов, высоких, красивых, в форме разных факультетов, очень похожей на военную, только без знаков различия, она чувствовала себя не в своей тарелке, хотя и надела праздничное платье, то самое, в зеленый цветочек, и даже не пожалела туфельки ему в тон!

— Лихай Торхаш — полковник, — поправила она Пипа и посмотрела на Веся. — Придумай что-нибудь, прошу тебя!

Мальчишка кинул на нее короткий взгляд, кивнул и скрылся в стенной нише за скульптурой какого-то полководца. Минуту спустя оттуда высунулся большой черный кожаный нос и со свистом втянул в себя в воздух.

— Луноликая богиня! — изумился повар. — Чего удумал-то!

Веслав Гроден из рода Черных ловцов выскользнул из-за укрытия и, неслышно ступая, тронулся по коридору направо, держа нос ‘по ветру’.

— Давно бы так! — пробормотал Пип, с кряхтением слез с подоконника, прихватил корзину и пошел за ним.

Встречавшиеся по пути студенты и преподаватели хотя пальцем на него не показывали, но косились и кривили лица в гримасах знатно.

Матушка на их эмоции внимания не обращала — отмечала то новое, что появилось в оборотне в его животной ипостаси после получения имени крови. Черная шерсть зверя казалась гуще, а по хребту пошла серебряная полоса. Серебром обметало края ушей и губ. Он больше не выглядел волком-переростком, хотя был значительно крупнее самца волка среднего размера. На мгновение Бруни пригрезилось, будто под лестным пологом, набитым снегом, как матрас — пухом и пером, бежит по невидимой человеческому глазу тропке черная стая, и Луна серебрит своих детей нежным касанием…

Весь ускорил ход, перейдя на рысь.

— Эй-эй! — возмутился Пип, дыша так, будто заталкивал корову на крышу, — полегче, парень! Ты забываешь про мой почтенный возраст!

Зверь оглянулся на него через плечо, и Матушка могла поклясться, что зеленый глаз блеснул насмешливо. Однако оборотень сбавил ход, подождал их у лестницы, ведущей на два пролета вниз, к двери, из которой плескал полуденный свет.

По лестнице спускалось несколько подростков. Сердце Бруни взволнованно забилось — она узнавала эту грацию и пока еще не сдерживаемую порывистость, а главное, острые кончики ушей, проглядывающие сквозь длинные, не стриженные космы пацанов.

Весь вспрыгнул на подоконник, скрытый тяжелой портьерой, и вернулся обратно уже человеком. Он нервно подергивал ушами, но казался спокойным и высокомерным, явно подражая полковнику Торхашу.

Во дворе было многолюдно. Впрочем, слово оказывалось не совсем верным для смешанной толпы, состоящей из людей и оборотней всех возрастов. Первые, в основном, красовались в военной форме, вторые — в чем богиня на душу положила. Среди примерных ровесников Веслава, встречались и богато одетые мальчики, сопровождаемые родителями, высокомерно поглядывающими на большинство — явных бродяжек и оборванцев. Кланы Крови, которым удалось ужиться с людьми бок о бок и даже заработать на них, можно было пересчитать по пальцам, но они были.