Золушки из трактира на площади

Матушка встрепенулась. Голос Хлои, слава Пресветлой, навсегда остался в ее памяти. Работа!

К прочтенному и брошенному на кровати письму она не притронулась. Лишь накрыла одеялом, чтобы глаза не мозолило. Одевшись потеплее, спустилась в кухню. Поцеловала Пипа в щеку, кивнула сестричкам, улыбнулась Питеру, красному от натуги — бывший молотобоец учился филигранному кулинарному искусству: нарез

а

ть морковь соломкой.

— Ты куда? — поинтересовался повар.

— Есть одно дело, — туманно ответила Бруни и выскочила на улицу, торопясь избежать дальнейших расспросов.

Здание гильдии каменщиков возвышалось над площадью, будто господский замок. В нем все было сделано основательно: тяжелые несущие балки, добротная черепичная крыша, ярко-красная даже под покрывшим ее слоем снега, широкие ступени, ведущие к входу, герб гильдии — каменный барельеф над дверями, изображающих льва, рыкающего за перекрестьем молота и мастерка.

Томазо нашелся на первом этаже, у камина. Сидел за столом, потягивал морс из пузатой кружки и просматривал какие-то планы. Увидев Матушку, он поспешил встать и встретить ее распростертыми объятиями и поцелуями.

— Что-то ты отощала, дочка, — со свойственной ему прямолинейностью заявил он. — Сапожник без сапог? Голодная трактирщица? Приходи к нам на ужин, Алисия тебя знатно накормит!

— Благодарю, мастер, — бледно улыбнулась Бруни, — но я по делу.

Пелеван за руку отвел ее к креслу для посетителей, вернулся за стол, огладил широкую бороду, которой могли бы позавидовать и гномы, и приготовился слушать.

— Я хочу, — волнуясь, заговорила Матушка, — открыть второй трактир. Взгляните вместе со мной на один дом и скажите — стоит ли его покупать, чтобы переделать? Он в плохом состоянии, но это старая верная постройка, возведенная еще прадедами! А настоящего трактира не получится без шепота предков по углам!

— Полностью согласен! — покивал головой мастер.

Отодвинул бумаги и снял со спинки кресла добротный суконный камзол с меховой оторочкой.

— Ты готова отвести меня туда прямо сейчас?

— Конечно! — обрадовалась Бруни, не ожидавшая столь быстрого отклика.

Рабочие уже разобрали крышу и мансарду дома, в котором жил Григо Турмалин и приступили к разбору стен. Однако старый камень стоял намертво — кирки и молоты его не брали.

— Ребятушки, кто здесь главный? — зычно окликнул глава гильдии работающих.

К ним подошел мужичок в одной рубахе, от которого шел пар — борьба со старым домом оказалась не проста.

— Меня зовут Огин, мастер, — вежливо поклонился он. — Чем могу вам помочь?

— Позвольте осмотреть дом, — выступила вперед Матушка. — Мы хотели бы переговорить с хозяином о его покупке, но прежде надо взглянуть.

— Да без вопросов! — пожал плечами Огин. — Заходите, только будьте осторожны — с крыши еще может упасть что-нибудь вам на кумпол!

Обойдя кучи строительного мусора, Бруни и Томазо шагнули в прихожую.

— Хоу! — воскликнул Пелеван, и залез под лестницу, туда, где от стены отвалился кусок штукатурки. И как только увидел? — Посмотри, дочка, этот дом строили для белокостного, видишь, какая характерная кладка? Видать, хозяин прокутил состояние и был вынужден продать дом оборотистому торговцу.

Матушка кивнула. Она ничего не понимала в кладке, но дом ей нравился. И не только потому, что был памятью о Григо Турмалине. Несмотря на тесноту коридоров и каморок, на стены, покрытые проплешинами плесени, на грязные полы, витало в нем ощущение спокойствия и добротности, подаренное временем. Ни бедность жильцов, коротавших здесь свой век, ни истории человеческих несчастий, прошедшие под этой крышей, не могли разрушить это ощущение.

— Надо ж так испортить здание, — бурчал Пелеван, поочередно открывая двери в опустевшие комнаты, — так изуродовать пространство! Хозяева понастроили деревянных внутренних переборок, чтобы сделать комнат побольше. Поэтому здесь так тесно, а на самом деле места полно!

— Но трещина… — пробормотала Бруни.

— И до нее доберемся! — пообещал глава гильдии каменщиков.

Когда они добрались до разобранной мансарды, Томазо провел пальцами по остаткам стены, покрытым копотью. Повернулся к сопровождающем.

— Здесь был пожар?

Тот недоуменно пожал плечами.

— Не было пожара, мастер. И печь была цела, когда мы ее из-под обломков крыши достали. Сам не пойму, в чем дело!

Пелеван в сопровождении Бруни осматривал дом еще около часа. Простукивал стены то принесенным с собой молоточком, то пальцами, скреб мастерком. Особое внимание уделил низу стены, долго провозился в подвале и вылез оттуда такой грязный, что Матушка охнула.

— А знаешь, что я тебе скажу, дочка, — заявил он, отряхивая одежду от пыли, — нравится мне этот старик! И фундамент цел остался, трещина его не затронула.

— Да что с ним теперь сделаешь, — махнул рукой Огни. — Снести только!

Томазо подмигнул Бруни и распрощался с провожатым.