Золушки из трактира на площади

— Очень рад знакомству! — целитель, подойдя к Бруни, взял ее испачканные в муке руки в свои и поцеловал, не боясь увозиться. — Меня зовут Син Сансек, практикую со второго курса. Могу показать верительную грамоту и патент на практику. Это я к тому говорю, — обаятельно улыбнулся он, — чтобы вы не боялись меня, прекрасная хозяйка заведения!

— Это он к тому, — пробурчала из-за его спины Ровенна, — чтобы вы накормили его за свой счет, прекрасная хозяйка!

Улыбка целителя потускнела.

— Вы меня раскусили, почтенная матрона! — он обернулся к старшей Гретель, оглядел ее с ног до головы и глубокомысленно произнес: — Природа наградила вас редким даром — говорить правду и не поддаваться заболеваниям. Я прав, уважаемая?

— Ванилла наверху, — Бруни вытащила руки и спрятала за спину. — Ей неожиданно стало нехорошо. Ровен, проводи гостя!

С сожалением покосившись на плиту, полную еды, целитель отправился за служанкой. Однако уже вскоре спустился, следуя за пациенткой. Бледность на лице той сменил яркий румянец, а глаза горели, как у кошки, тонущей в валериановой нирване.

— Ну что? — прянули к ним одновременно и Пип, и Бруни.

Целитель Сансек лукаво улыбнулся, получил из рук Ровенны причитающиеся монеты и отбыл, не сказава ни слова. Зато Ванилла защебетала без остановки, натягивая ботинки и плащ:

— Все — хорошо — папа — я–беременна! Мне — надо — срочно — во — дворец — сообщить — эту — радостную — новость — супругу!

И она выскочила из кухни с такой скоростью, будто за ней гнался рой новорожденных троллей.

— Э? Чего? — сказал Пип и сел мимо табурета.

— Пресвятые тапочки! — ахнула Бруни.

— Ох уж эти ступки-пестики, — проворчала Ровенна, бросаясь к повару и пытаясь поднять того с пола.

— Хоу! — засмеялся Весь. — Мастер Пип, ты скоро станешь дедом!

— Давай, лети за ней стрелой, клыкастый, — отдуваясь, сказала ему Ровенна, — а ну как ей опять плохо по дороге станет? Сдашь с рук на руки господину королевскому шуту!

Вдвоем с Бруни они вытянули Пипа на табурет. Матушка подала ему стакан воды, предварительно осушив его до половины. Вот уж это была новость, так новость!

В кухню заглянули Виеленна с Питером и были тут же огорошены приятным известием.

— Малявки — это хорошо и правильно! — покосившись на младшую Гретель прогудел Питер. И добавил, почесав в затылке: — И весело!

— Да уж, — поморщилась Ровенна.

Бруни, подойдя к окну, выглянула на площадь. На улице сонно падал снег. Черепичные крыши квартала уже поблекли под его слоем, поверхность воды в колодцах сковал ледок, вазоны, подаренные Бруни мастером Висту надели белые колпаки и казались седобородыми гномами, задремавшими на посту у дверей.

Не спало лишь сердце хозяйка трактира…

* * *

Томазо, крякнув, положил на стол длинный пергамент, тут же умудрившийся сползти на пол. Подхватив его за кончик, Матушка втащила упрямый документ на колени и принялась проглядывать. Самым дорогим оказалось возведение фасада, оно стоило примерно столько же, сколько работы по слому внутренних переборок и переоборудование этажей под залы нового заведения. А ведь она еще не разговаривала с хозяином здания о продаже!

Быстро пробегая глазами строки сметы и прикидывая, как удешевить работы, Бруни понимала, что не потянет такие расходы. Слишком много пришлось бы брать у ростовщика, а жить в долг она терпеть не могла.

Она покачала головой, жалея старый дом, в котором стала свидетельницей чуда, и решительно выложила на стол кошель с деньгами.

— Это за смету, Томазо! Но, как бы мне не хотелось вернуть этот дом к жизни, получается слишком дорого!

Глава Гильдии каменщиков кивнул, соглашаясь. Подтянул к себе смету, резким движением зачеркнул сумму и приписал ниже другую, составлявшую половину. Вновь подвинул пергамент Матушке.

— А так?

Она удивленно посмотрела на него.

— Не понимаю…

— Я тут подумал… — Пелеван, запнувшись, почесал бороду огромной пятерной и поправился: — Мы тут подумали с Алисией и решили войти в долю с тобой, Брунгильда. Пополам расходы — пополам доходы! Мы тебя давно знаем, дело ты держишь крепко и еда у тебя — объедение! Да и годков тебе мало еще, а значит, дай срок, развернешься. Короче, мы на тебя поставили, как на яхту в Ежегодной Королевской Регате! А дом тот мне и самому глянулся!

Матушка, хоть и изумилась предложению Томазо, вида не показала.

— Две трети доходов — мои, — твердо поправила она. — Мне и налоги платить в казну, и наемным работникам — жалованье. И здание содержать. Думайте, мастер, советуйтесь с супругой. При другом раскладе мне не стоит и ввязываться!

Глава гильдии каменщиков неожиданно расхохотался.

— Обожаю свою жену! — качая головой, сказал он сквозь смех. — Она предупреждала, что тебе весло в пасть не суй — перекусишь!

Бруни всерьез задумалась, считать ли это похвалой или укором?

— По рукам! — отсмеявшись, посерьезнел Пелеван. — Предлагаю сходить к стряпчему и оформить сделку честь по чести. А потом мы пойдем покупать дом!