Золушки из трактира на площади

Повар занял ту самую комнату на первом этаже, которую Матушка предлагала Ровенне. По вечерам он, Бруни и Весь, иногда один, иногда с друзьями, накрывали на стол и ужинали. От усталости не хотелось даже говорить, и они молча и быстро ели, как едят люди, пережившие тяжелый рабочий день, и слушали рассказы мальчишек об университетской жизни.

— Скорей бы уже эта свадьба случилась! — вздыхал Пип. — Я, конечно, рад за Его Высочество Колея, и все такое, но очень это хлопотное занятие — свадьбы!

Матушка каждый раз вспоминала свадьбу Ваниллы и соглашалась, что да, мол, хлопотное. И скорее бы уж…

По истечении двух недель в Вишенрог прибыл король Гордеш III с семейством: женой, наследным принцем и принцессой, выдаваемой замуж. Союз между Ласурией и Гаракеном креп, что было на руку обоим странам, развивающим морские торговые пути с одного материка на другой.

На встречу королевского кортежа Бруни идти отказалась, хотя Ванилла, которая почти оправилась от недомоганий и с разрешения целителя выходила гулять, тащила ее с собой едва ли не насильно. Спас Матушку повар, метнувший на дочь гневливый взгляд, которому позавидовал бы сам Аркаешь, и рявкнувший:

— Оставь Бруни в покое! У нас еще мерзавчики не готовы!

Ванилла повздыхала, и вернулась к разодетой в пух и прах Персиане, которая с детьми ждала ее на улице, пообещав после рассказать об увиденном.

— Томазо звал поглядеть на дом, — сказала Бруни Пипу, когда подруга ушла. — Давай, сначала я схожу, а потом отпущу тебя.

— Иди, — кивнул повар.

Соглашение между ними троими было подписано на следующий день после разговора Пипа с Бруни. Тогда же оформили купчую на дом и переоформили документы на аренду земельного участка в Магистрате. И хотя строительные дела быстро не делались, Матушка уже подумывала о списке тех мебельных и галантерейных лавок, куда следовало зайти для выбора мебели, обивки и приятных мелочей, украшающих интерьеры.

У бывшего дома Турмалина вовсю кипела работа. Мусор от разбора стены и крыши уже был убран. Каменщики под руководством самого мастера Пелевана начали восстановление фасада.

— Когда мы его побелим, — сказал, подойдя к Бруни, Томазо, — он станет игрушкой. Думала уже, какую крышу будем ставить?

— Красную, — улыбнулась Матушка. — Белый дом под красной крышей — что может быть красивее?

Пелеван хмыкнул и огладил рыжую бороду, лучась довольством.

Распрощавшись с Томазо, Бруни отправилась назад, но, не дойдя до трактира, свернула к Дому Гильдии гончаров. Когда она постучала, дверь распахнулась с такой силой, будто демон рвал ее с корнем. Мимолетно успев удивиться силе маленького гончара, Матушка обнаружила перед глазами… декольте матроны Мипидо.

— Бруни! Радость моя! — пробасила та. — Что ты здесь делаешь?

— Не ожидала тебя увидеть, Клози, — удивилась Бруни. — Я хотела поговорить с мастером Висту о покупке нескольких картин для украшения нового трактира.

— Насдышады, насдышады пдо ваш пдоэкт! — послышался из глубины дома голос гончара, судя по всему, мучимого жестоким насморком. — Кдози, пригдашай Мадушку войди, чдо же ды?

Клозильда сдвинула телеса с дверного проема, открывая вход.

— Морсу выпьешь с нами? — спросила она у Бруни. — Свеженький, горяченький, на меду! С чуточкой маманькиной крыжовниковой настоечки!

— Знаю я твою чуточку! — хихикнула Матушка, вспомнив не столько посиделки с подругами, сколько головную боль на следующее утро.

Висту, закутанный в толстый халат, кажется, принадлежащий его пассии, сидел в кресле у зажженного камина и макал красный нос в кружку с морсом.

— Простыл мой Вистунчик, — пояснила Клози, погладив его по голове, как маленького. — Давай еще морсику, солнце, а? — обратилась она к нему.

Гончар с готовностью допил морс и протянул ей почти пустую кружку.

— Садидесь, Мадушка Бдуни, — пригласил он, указывая на кресло напротив, — я и саб ходел давеча зайди, поговодить, да вод, пдиболел.

— Клози очень заботливая! — заметила Бруни, посмотрев ей вслед. — Думаю, она быстро поднимет вас на ноги, мастер!

— Ода — золодо! — очень серьезно сказал Висту и переменил тему: — За посдедний бесяц в лавках Гильдии вы закупили босуды на довольно серьездную сумму, Брунгильда, что де может де радовать! Кроме того, бде стадо известно о тдактиде, одкдыдие коего вы пладируете. И это радует беня вдвойне! Как вы посмодриде на скидку в пять пдоцендов на пдодукцию нашей гильдии, пди условии, что вся босуда для нового заведедия будет приобдетена у нас?

— Я зашла поговорить о ваших картинах для нового заведения, — улыбнулась Бруни, — а наткнулась на скидку в пятнадцать процентов на весь ассортимент мастерских Гильдии, включая лепные работы, вазоны для цветов и прочие приятные мелочи?

— Вы сказади — семь? Семь пдоцентов? — прищурился Висту. — И какие же из боих кадтин вас интедесуют?

— Я сказала — пятнадцать! И хотела бы посмотреть те картины, которые вы можете продать для оформления трактира! — Матушка смотрела на него так серьезно, будто они и не играли в древнюю игру под названием «Сторгуемся?»

Висту поднялся, кутаясь в халат.