Зорге. Под знаком сакуры

Не спеша раскурил, глянул на агентов «кемпетай». Уличный шум неожиданно разрезали на несколько ломтей резкие медные удары. Колокол. По улице, разгоняя автомобили, будто некую мелочь, пронеслось большая пожарная машина с длинной складной лестницей, притороченной к цистерне, за лестницу крепко держались дюжие черноглазые ребята. Все чаще и чаще стали появляться на улицах пожарные авто.

Зорге проводил машину глазами, почувствовал, что из-за зданий тянет кисловатым дымом — где-то совсем недалеко горел дом.

Пожар в условиях Токио — штука опасная, одним махом может слизнуть с земли несколько улиц: дома здесь деревянные, сухие, горят, как спичечные коробки. Спасти их может только воля Божья.

Окутавшись душистым дымом — а дым сигары не спутаешь ни с чем, других таких запахов нет, — Зорге опустился на скамейку, вытянул ноги. Агенты «кемпетай» расположились неподалеку, равнодушно поглядывали на пространство, на Зорге старались не смотреть, взгляды их скользили мимо. На тревожные удары колокола, болтавшегося на пожарной машине, они внимания не обратили, их интересовало другое: Зорге.

«Эх, очутиться бы сейчас в Москве, — с неожиданной тоской подумал Рихард, — пройтись по ней… Только какая она сейчас стала, Москва?» Геринг готовит массированные авиационные налеты на нее, намечено уничтожение нескольких десятков очень важных объектов; когда Рихард узнал об этом, то немедленно отбил в Центр шифровку.

Интересно было бы увидеть Ленинградский проспект, по которому когда-то пошли первые московские троллейбусы. Зорге пару раз бывал там, в разное время — любопытно было, догонит ли московский троллейбус берлинский? Выглядел московский троллейбус лучше берлинского и много лучше, чем троллейбусы других городов мира: сиденья в московских машинах были обиты мягкой кожей — настоящим хромом, а не какой-то свиной клеенкой, в простенках между окнами находились зеркала, наверху, над сиденьями — сетчатые полки для свертков и портфелей… Пассажиры как на подбор — улыбающиеся. Многие москвичи специально приходили покататься на троллейбусе — любопытно было.

Что еще интересно: первые московские троллейбусы были очень «музыкальны» — пели и скрипели на все лады: каркасы машин были собраны, оказывается, из дубовых и ясеневых пород дерева.

Зорге улыбнулся расслабленно: это было так давно… И было ли вообще? Было, было!

Чуть позже в Москве появились двухэтажные троллейбусы — по английскому типу. Это в туманном Альбионе любят двухэтажные колесницы — громоздкие чудовища с широкими окнами. Ходили двухэтажные троллейбусы неровно, даже вперевалочку как-то — кренились то на одну сторону, то на другую, создавая впечатление, что они вот-вот лягут набок, либо вообще опрокинутся вверх колесами — «башмаки» сушить…

Под мосты такие троллейбусы пролезали с трудом, на самой малой скорости.

Говорят, Сталин, увидев двухэтажную машину, сурово насупил брови — троллейбус не понравился ему, — спросил недовольно:

— А эти электрические рогоносцы Москве зачэм? Иностранцев смешить?

На следующий день двухэтажные троллейбусы по Москве уже не бегали.

Эх, Москва, Москва… Как далеко ты находишься от Токио. Зорге отогнул рукав пиджака, посмотрел на часы — недавно он приобрел себе «лонжин» — солидный хронометр, какие в Токио носят только преуспевающие люди, банкиры, да руководители солидных корпораций, еще министры — и поднялся со скамейки.

Через полтора часа в квартале Канда у него должна состояться встреча с Ходзуми Одзаки.

В студенческом квартале Канда располагались самые большие книжные магазины Токио, в бесконечных рядах книжных стеллажей можно было затеряться, как в лесу. Обложки, обложки, обложки, кожаные и матерчатые корешки, золотые обрезы солидных изданий, бумажные обертки дешевых книг. Здесь можно было встретить министра и конструктора японских самолетов-истребителей «Хаябуса», богатого банкира и нищего клерка из конторы по продаже рогов и копыт, красотку с подиума, демонстрирующую последние парижские модели, и согбенную старуху, которая помнит, что происходило на японских островах двести лет назад.

Затеряться здесь, в книжных джунглях, ничего не стоило. На разговор с Одзаки Зорге отводил времени немного — примерно столько, сколько человек стоит у стеллажа и, листая приглянувшуюся ему книгу, решает, купить ее или нет.

За это время надо получить от Одзаки полную информацию и выдать ему информацию свою собственную, также полную, чтобы он смог ею воспользоваться в беседах с принцем Коноэ, снабдить аргументами, почему Япония не должна нападать на Советский Союз — вопреки нажиму Гитлера, и если уж наиболее нетерпеливым генералам требуется выпустить пар, то пусть выпускают его в другом месте, где-нибудь в зоне Индийского океана, например. Там имеется много точек для приложения сил.

Зорге прошел в раздел классической литературы — посмотреть, нет ли там чего нового. Взял в руки одну книгу, вторую, перелистал, снова поставил на полку — эти книги у него уже есть. Переплеты, правда, другие, но это никак не отражается на содержании.