Беседы о литературе: Запад

Мне бы хотелось начать с одного места из Альфонса Ламартина, который был не только большим французским поэтом середины XIX века, но и литературным критиком и мыслителем, а одно время – даже президентом Франции. Ламартин, размышляя над «Божественной комедией» Данте, однажды воскликнул: «Значит, Данте не существует!» Данте не существует как поэта, с точки зрения Ламартина, и вот почему: «Он сам себя наказал. Он певец своего времени. Потомки его не понимают. Данте совершил одну ошибку, – пишет Ламартин. – Он думал, что потомки, очарованные красотой его стихов, поддержат его борьбу против каких-то людей, с которыми он враждовал во Флоренции. Дружба и вражда этих никому не известных людей совершенно безразличны потомкам. Всей этой рифмованной хронике событий, развернувшейся на площади перед Палаццо Веккьо во Флоренции, они предпочтут хорошие стихи, удачный образ, тонкое чувство. Но стиль, которым Данте написал эту хронику иного мира, остается нетленным».

Итак, с точки зрения Альфонса Ламартина, от Данте остается стиль, от Данте остается язык, но хроника событий, которую он излагает своему читателю, теперь никому не интересна, потому что он говорит о каких-то людях, которые жили безумно давно и спорили о проблемах, в которых мы, люди XX, а для Ламартина – XIX века, абсолютно ничего не понимаем.

Прошло примерно сто пятьдесят лет с того времени, как Ламар-тин написал эти слова. И сегодня становится ясно, что он всё-таки ошибался. Попытаюсь объяснить, почему этот взгляд французского поэта на Данте был ошибочным. И почему всё-таки Данте не ошибся, когда выбрал в «Божественной комедии» именно этот путь, когда начал рассказывать нам, своим читателям (а он прекрасно понимал, что читать его будут не только современники), о каких-то конкретных людях, которые иной раз уже при жизни, при своей физической жизни, не умерев, казались мертвецами и уходили в историю. Почему? Попытаюсь ответить на этот вопрос.

Не так давно мне в руки попалась одна очень странная книга. На титульном листе сообщается, что это книга Данте «Божественная комедия»; на самом же деле это не совсем так. Автор этой книги, переводчик, как он сам себя представляет, Владимир Лемпорт, на самом деле предлагает нам поразмышлять вместе с ним над страницами «Божественной комедии». Книга издана ничтожно малым тиражом, всего лишь пятьсот экземпляров[61], и снабжена иллюстрациями автора перевода, того же Владимира Лемпорта, иногда очень сильными и действительно замечательными, иногда довольно странными.

Книга начинается со страницы, на которой приводится начало «Божественной комедии» на итальянском языке, но только напечатанное русскими буквами. Переводчик считает, что таким образом он сможет дать читателю, не знающему итальянского языка, представление об оригинале. Переворачиваю страницу и дальше обнаруживаю довольно странный перевод, сделанный дилетантом. Я оговариваюсь, что слово «дилетант» я употребляю не как какое-то оскорбление: последнее время, действительно, слово это приобретает оттенок чего-то пренебрежительного или дурного отношения к человеку – на самом же деле оно говорит только о том, что автор не является профессионалом в области художественного перевода.

Более того, иногда создается впечатление, что автор не особенно хорошо знает итальянский язык или почти не знает его. С другой стороны, он обнаруживает промахи, которые некогда сделал в своем переводе Михаил Лозинский, и во многих случаях удачно поправляет Лозинского. Кроме того, оказывается, что автор совершенно не знает реалий, о которых идет речь в поэме у Данте. Скажем, когда он излагает нам в довольно сокращенном виде историю Паоло и Франчески в V песни «Ада», то оказывается, что он не знает ни кто такой Галеот, ни кто такой Ланселот, то есть совершенно не понимает, о чем рассказывается у Данте и что за книгу читали Паоло и Франческа. При этом он прямо признается, скажем, что не знал, кто такая Дидона. Он так и пишет: «Кто такая Дидона? Пока не понырял в сносках, не узнал, что это карфагенская царица, заколовшая себя из-за измены Энея»[62]. Это обезоруживающе честно, потому что для того, чтобы признаться, что ты не знаешь содержания «Энеиды» Вергилия, изложенной не только у Вергилия, но и в многочисленных руководствах по античной мифологии, всё-таки надо обладать определенным мужеством.

Итак, книга очень странная. Книга, которую действительно надо было издать, потому что в ней человек конца XX века делится с нами, своими читателями, теми чувствами, которые вызвало у него чтение «Божественной комедии», с которой он, наверное, не расставался несколько лет. В какой-то мере эта книга Владимира Лемпорта напомнила мне «Разговор о Данте» Осипа Мандельштама – книгу, которая тоже была написана вслед за первым прочтением Осипом Эмильевичем «Божественной комедии».