Дом одинокой ведьмы

Авелине не очень хотелось делиться своими секретами, но она подумала, что это шанс узнать побольше о Хейзел, и согласилась.

– Ладно. Ну-у-у… – начала Авелина, пытаясь вспомнить что-нибудь такое, о чём никому не говорила. На самом деле вариант у неё был всего один. – Однажды я встретила привидение. Настоящее. Я тогда гостила у тёти.

В темноте Авелина не видела лица Хейзел и ждала её реакции. Она бы даже не удивилась, если бы Хейзел рассмеялась.

– И чего хотело это привидение? – наконец спросила Хейзел. – Им всем что-то нужно.

Авелина много об этом думала.

– Оно не хотело оставаться в одиночестве.

Последовала ещё одна долгая пауза, потом Хейзел прошептала:

– Я его понимаю.

– А какой у тебя секрет? – спросила Авелина.

Она ждала ответа. Время всё тянулось и тянулось, и Авелина уже начала сомневаться, что Хейзел что-нибудь скажет. Когда та наконец заговорила, её голос звучал низко и прерывисто, как будто слова застревали у неё в горле и ей приходилось силой выталкивать их наружу.

– У меня нет ни единого друга на этом свете.

Авелина не знала, что сказать. Она понимала, каково это – быть одинокой, не один вечер просидев в своей комнате и жалея, что у неё нет брата или сестры, с кем можно было бы поговорить. Но у неё хотя бы есть мама, а ещё она могла позвонить папе, когда ей хотелось услышать его голос. К тому же у неё есть Гарольд и пара школьных приятелей. Когда слова Хейзел еле слышным эхом разнеслись по огромному пустому дому, Авелине захотелось её обнять.

– Я твой друг, – сказала она.

– Но ты ведь скоро уедешь, да? – тихо спросила Хейзел.

– Может, тебе попросить у родителей телефон? – предложила Авелина, стараясь разрядить обстановку. Беседа стала такой же мрачной, как ночь за окном. – Тогда мы сможем поговорить в любое время, когда тебе захочется.

– Всё не так просто.

Авелина лежала на своей половине кровати и ждала объяснений Хейзел, но в какой-то момент услышала её тихое и размеренное дыхание. Похоже, больше Хейзел ничего не скажет. И у Авелины, как обычно, вопросов осталось больше, чем ответов.

Хотя кровать была огромной, простыни свежими, а матрас мягким, Авелина не могла заснуть: столько мыслей носилось у неё в голове. Может, Хейзел преувеличивает, говоря, что у неё нет друзей? Даже в такой маленькой деревне, как Нортон-Уик, наверняка должны быть дети её возраста. А как же школьные друзья? Родители Хейзел часто оставляют её одну на целые сутки? Для одинокой девочки ничего хуже быть не может. От этих размышлений Авелине стало страшно. За себя и за Хейзел. Неудивительно, что ей хочется общаться.

Мама Авелины иногда оставляла дочь одну дома на час или два, но Авелина точно знала, что никогда не останется одна ночью.

Все её подозрения насчёт странного поведения Хейзел теперь казались необоснованными. Оставалась единственная загадка: как девочка, у которой есть всё, на деле не имеет почти ничего.

Видимо, потом вопросы всё-таки закончились, потому что, когда Авелина через какое-то время встрепенулась, интуиция подсказала ей, что время уже за полночь. По её лицу скользнул холодный ветер. Авелина поплотнее закуталась в одеяло и закрыла глаза.

Но тут же открыла их снова.

Ветер дул не из открытого окна.

Окно исчезло.

Сквозняк беспрепятственно гулял по комнате, и волоски у Авелины на руках встали дыбом. В лунном свете она видела кроны деревьев, поля на горизонте и холодно блестевшие на небе звёзды.

Встревоженная, Авелина приподнялась на локте. Мягкий кремовый ковёр, по которому она недавно шла, тоже исчез, обнажив деревянный пол, на который было страшно ступить. Эти доски не имели ничего общего с новым паркетом в остальной части дома, отполированным до такой степени, что в него буквально можно смотреться как в зеркало. А этот пол прогнил настолько, что Авелина поразилась, как только кровать не рухнула на первый этаж.

А потом она почувствовала запах.

Смесь пепла и влажной гнили: дом пах, точно кострище после дождливой ночи. Откинув одеяло, Авелина свесила ноги с кровати и от отвращения тут же отдёрнула руку – простыни напоминали паруса, снятые со старого рыбацкого судна: жёсткие, влажные, все в отвратительных пятнах.

Обернувшись, она увидела свернувшуюся калачиком Хейзел и уже собиралась разбудить её, когда заметила, что глаза подруги открыты, а зрачки светятся двумя крохотными точками.

– Что ты делаешь? – тихо спросила Хейзел.

– Что происходит? – спросила в ответ Авелина, указывая на полуразрушенное грязное помещение, где они находились. Только… Обернувшись, Авелина поняла, что вокруг нет никаких гнилых старых досок, а на полу лежит дорогой ковёр. Вытянув ногу, она осторожно коснулась пальцами густого мягкого ворса, отгоняя ощущение холода и сырости. Моргнув, она окинула комнату изумлённым взглядом. Прочные, как скала, стены, а луна светит в слегка приоткрытое окно с дизайнерскими занавесками. Дом выглядел точно так же, как несколько часов назад.

– Ты в порядке? – спросила Хейзел, сев на кровати.