Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

— Господинъ губернаторъ, отвчали ему, я вамъ разскажу, какъ можно короче, все дло. Господинъ этотъ только что выигралъ вотъ въ этомъ игорномъ дом напротивъ больше тысячи реаловъ, одинъ Богъ знаетъ, какъ? Находясь при игр, я противъ совсти позволилъ ему взять нсколько кушей, и когда я ожидалъ, что въ благодарность за это, онъ дастъ мн хоть одинъ золотой, онъ отправился себ, по окончаніи игры, какъ ни въ чемъ не бывало, съ своимъ выигрышемъ, домой. Господинъ губернаторъ, у насъ принято давать что-нибудь такимъ людямъ. какъ я, составляющимъ разнаго рода общества, гд можно пріятно провести время; мы помогаемъ играющимъ и предупреждаемъ могущія произойти при этомъ столкновенія. Увидвши, что господинъ этотъ, положивши деньги въ карманъ, преспокойно отправился къ себ, я въ досад побжалъ за нимъ и вжливо просилъ его дать мн хоть восемь реаловъ; ему очень хорошо извстно, что я человкъ порядочный и что у меня нтъ ни имнія и никакого занятія, по вол моихъ родителей, не оставившихъ мн одного и не научившихъ другому. Но господинъ этотъ, большій воръ чмъ Кавусъ, большій плутъ чмъ Андродилла, сказалъ, что онъ дастъ мн только четыре реала. Вы видите сами теперь, ваша милость, что у человка этого нтъ ни совсти, ни стыда. Но ему бы не поздоровилось отъ его выигрыша, еслибъ вы, господинъ губернаторъ, не подоспли на помощь; я бы показалъ ему себя.

— Что скажете на это? спросилъ Санчо обвиненнаго.

— Тоже, что и мой противникъ, отвтилъ обвиненный; я не хочу давать ему больше четырехъ. реаловъ, потому что я и безъ того передавалъ ему довольно денегъ, и только добавлю, что люди, ожидающіе благодарности отъ игроковъ, должны быть вжливы и брать то, что имъ даютъ, не входя съ ними ни въ какіе счеты, если только имъ неизвстно наврное, что игрокъ плутъ и выигрываетъ нечисто, а что я не плутъ, это лучше всего доказываетъ то, что я ничего не хотлъ дать этому нахалу; воры же всегда длятся поживой съ своими компаніонами.

— Это правда, подтвердилъ мажордомъ и обратясь къ Санчо, сказалъ ему: господинъ губернаторъ, что прикажете сдлать съ этими господами?

— А вотъ что, отвтилъ Санчо; вы, выигравшій чисто, или нечисто, или ни такъ, ни этакъ, дайте вашему противнику сто реаловъ и тридцать въ пользу заключенныхъ въ тюрьм. А вы, не имющій ни занятія, ни имнія, и слдственно проживающій здсь безъ всякаго дла, возьмите поскоре эти сто реаловъ и завтра же убирайтесь отсюда; вы будете считаться изгнаннымъ изъ этого острова на десять лтъ: если же вы вернетесь раньше срока, тогда эти десять лтъ вамъ придется доживать ужъ на томъ свт, потому что если вы ослушаетесь моего приказанія, такъ я, или палачъ, по моему приказанію, вздернетъ васъ на вислицу, и не возражать мн, или бда тому, это скажетъ хоть одно слово.

Услышавъ это, игрокъ вынулъ деньги и отправился домой, а противникъ его положилъ деньги въ карманъ и покинулъ островъ. По уход ихъ Санчо сказалъ: «или я ничего не буду значить здсь, или и уничтожу эти зловредные, по моему мннію, игорные дома.»

— Вотъ этого, что возл насъ, отозвался изъ толпы одинъ актуаріусъ, вашей милости нельзя будетъ уничтожить; его содержитъ знатный господинъ, который теряетъ гораздо больше денегъ, чмъ сколько выбираетъ ихъ съ картъ. Другое дло: игорные дома, содержимые разной сволочью; надъ тми, ваша милость, вы можете показать вашу власть. Къ тому же въ нихъ гнздится наибольше плутовства, потому что въ порядочныхъ домахъ шулера не смютъ выказывать своего искуства. И такъ какъ теперь вс играютъ, поэтому пусть лучше играютъ у хорошихъ людей, чмъ у какого-нибудь шулера, гд несчастнаго простяка давять съ вечера до утра и наконецъ совсмъ задавливаютъ.

Въ эту минуту стрлокъ земской стражи подвелъ къ губернатору какого-то молодаго человка.

— Господинъ губернаторъ, сказалъ стрлокъ, человкъ этотъ шелъ возл насъ, и увидвши вашу милость бросился бжать со всхъ ногъ назадъ: явный знакъ, что это плутъ. Я побжалъ за нимъ, и если бы онъ не посколбзнулся и не упалъ, такъ я бы никогда не догналъ его.

— Молодой человкъ, почему ты пустился бжать? спросилъ Санчо.

— Потому, господинъ губернаторъ, отвчалъ юноша, чтобы не отвчать на безчисленные вопросы, предлагаемые обыкновенно полицейскими.

— Чмъ ты занимаешься?

— Ткачествомъ.

— Что ты ткешь?

— Желзо для копій, съ вашего позволенія.

— А, такъ ты шута вздумалъ корчить, вздумалъ смяться мн въ глаза, ладно? Куда и зачмъ ты отправляешься?

— Освжиться воздухомъ, ваша милость.

— А гд освжаются здсь воздухомъ?

— Тамъ, гд онъ освжаетъ.

— Прекрасно. Ты, какъ я вижу, не глупъ, за словомъ въ карманъ не лзешь. Представь же себ, мой милый, что я воздухъ, который освжаетъ и отправляетъ тебя въ тюрьму. Взять его и запереть, воскликнулъ губернаторъ; онъ у меня и безъ воздуху проспитъ эту ночь.

— Ваша милость, сказалъ юноша, вы посадите меня въ тюрьму точно также, какъ сдлаете королемъ.

— А почему я не посажу тебя въ тюрьму? спросилъ Санчо. Разв не могу я велть сейчасъ-же связать тебя.

— Какая бы ни была ваша мочь, отвчалъ юноша, но только ее не хватитъ на то, чтобы заставить меня проспать въ тюрьм.