Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

— Какъ не хватитъ? перебилъ Санчо; взять его сію же минуту; пусть онъ разуврится собственными глазами въ томъ, отпустить ли его тюремщикъ, при всемъ желаніи повеликодушничать изъ интереса. Я заставлю его заплатить дв тысячи червонцевъ штрафу, если онъ позволитъ теб сдлать хоть шагъ изъ тюрьмы.

— Шуточки, сказалъ юноша, весь свтъ не заставитъ меня проспать въ тюрьм.

— Чортъ! воскликнулъ Санчо; ангелъ хранитель, что ли выпуститъ тебя оттуда; онъ — сниметъ съ тебя цли, въ которыя я велю заковать тебя?

— Господинъ губернаторъ, сказалъ развязно юноша; взглянемъ на это дло, какъ люди умные. Положимъ, что вы пошлете меня въ тюрьму, что меня закуютъ въ кандалы, бросятъ въ подземелье, и вы пообщаете строго наказать тюремщика, если онъ отпуститъ меня; положимъ, что онъ послушаетъ васъ, и все-таки, если я незахочу спать и всю ночь не сомкну глазъ, такъ въ вашей ли власти заставить меня спать противъ моей воли.

— Нтъ, клянусь Богомъ, нтъ, воскликнулъ кто-то изъ толпы: молодецъ съ честью выпутался изъ дла.

— Такъ что если ты не будешь спать, сказалъ Санчо, то сдлаешь это въ угоду себ, а не на перекоръ мн.

— Нтъ, нтъ, у меня и въ мысляхъ этого не было, отвтилъ юноша.

— Въ такомъ случа отправляйся себ съ Богомъ домой, продолжалъ губернаторъ, и пошли теб Господь сладкій сонъ; я не хочу тебя лишать его. Но только совтую теб никогда впередъ не шутить съ властями, неровенъ часъ, — наткнешься пожалуй на такую, передъ которой прикусишь языкъ.

Юноша ушелъ, и губернаторъ отправился дальше. Черезъ нсколько минутъ стрлки привели къ нему какого-то новаго господина, держа его за руки!

— Господинъ губернаторъ, сказали они; мужчина этотъ оказывается вовсе не мужчиной, а женщиной, и даже очень хорошенькой, но только одтой по мужски.

Переряженной женщин въ ту же минуту поднесли подъ глаза два или три фонаря, освтившіе прелестное личико шестнадцати или семнадцатилтней двушки. Испанская сточка изъ золотыхъ и зеленыхъ шелковыхъ нитей поддерживала ея волосы, и вся она была прелестна, какъ тысячи жемчужинъ востока. Ее осмотрли съ верху до низу, и увидли, что на ней были надты зеленые панталоны изъ золотой парчи и верхнее платье изъ блой золотой ткани подъ разстегнутымъ жилетомъ изъ такой же зеленой парчи, какъ и панталоны. Красные шелковые чулки ея завязаны были блыми тафтяными подвязками съ золотыми застежками, засыпанными мелкимъ жемчугомъ; блые башмаки въ род мужскихъ, богатый кинжалъ за поясомъ, вмсто шпаги, и блестящіе перстни довершали ея костюмъ. Двушка эта понравилась всмъ, но кто она? этого никто не зналъ. Появленіе ея удивило въ особенности тхъ, которымъ извстны были вс приключенія, которыя намревались устроить губернатору на его остров. Но неожиданная встрча съ незнакомой красавицей произошла безъ ихъ вдома и участія, и они въ недоумніи ожидали, чмъ кончится это дло? Пораженный красотой молодой двушки, губернаторъ спросилъ ее: «кто она, куда идетъ и съ какой стати она такъ одлась?»

Опустивъ глаза въ землю, красня отъ стыда и волненія, молодая двушка отвчала: «я не могу сказать передъ всми того, что мн слдовало сохранить въ большой тайн. Увряю васъ только, что я не воровка, не злодйка, не плутовка, а несчастная молодая двушка, доведенная ревностью до того, что забыла уваженіе къ самой себ«.

— Господинъ губернаторъ, вмшался мажордомъ, велите толп отойти; пусть эта двушка откроетъ вамъ наедин свою тайну.

Губернаторъ приказалъ толп отойти и при немъ остались только мажордомъ, метръ-д'отель и секретарь. Видя возл себя такъ мало лицъ, молодая двушка сказала: «Я дочь Педро Перезъ Мазорка; отецъ мой занимается здсь обработкой шерсти и часто приходитъ обдать къ моему отцу».

— Что за безсмыслица, перебилъ мажордомъ; я очень хорошо знаю Педро Переза, и знаю, что у него нтъ ни сыновей, ни дочерей; кром того, вашъ отецъ, вы говорите, ходитъ обдать къ вашему отцу.

— Я тоже замтилъ, что тутъ что-то не ладно, сказалъ Санчо.

— Право, я такъ взволнована, что сама не знаю, что говорю, отвчала молодая двушка. Я дочь вовсе не Педро Переза, а Діего Лона, котораго вы вс должны знать.

— Вотъ это сказано по крайней мр съ смысломъ, замтилъ мажордомъ: я знаю Діего Лону; знаю, что онъ богатый и благородный гидальго и что у него есть сынъ и дочь, которой никто не видлъ съ тхъ поръ, какъ онъ овдовлъ, онъ держитъ ее въ заперти и не позволяетъ, какъ говорятъ, взглянуть на нее даже солнцу, тмъ не мене о ней ходятъ слухи, что она чудо какая красавица!

— Это совершенная правда и эта дочь я сама; красавица я или нтъ? объ этомъ вы можете судить теперь сами, сказала молодая двушка, заливаясь слезами.

— Должно быть, въ самомъ дл, съ всю случилось что-нибудь особенное, шепнулъ секретарь метръ-д'отелю, если такая благородная двушка въ такое время и въ такомъ плать убжала изъ дому.

— Вроятно, отвтилъ метръ-д'отель; слезы ея еще больше убждаютъ въ этомъ.

Санчо утшилъ бдную двушку, какъ могъ, и просилъ ее сказать безъ страха все, что случилось съ нею, общая отъ имени всхъ окружающихъ ея лицъ помочь ей отъ души всмъ, чмъ будетъ возможно.