Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

Въ эту минуту онъ увидлъ въ стн маленькій проходъ, черезъ который можно было проползти только согнувшись на колняхъ. Санчо подбжалъ къ этому отверстію, проползъ въ него на четверенькахъ, и при помощи солнечнаго свта, пробивавшагося черезъ своего рода крышу, увидлъ, что постепенно расширявшееся отверстіе это оканчивалось глубокой впадиной. Въ ту же минуту онъ принялся расчищать входъ въ него камнемъ, и спустя нсколько времени усплъ расширить его на столько, что оселъ могъ свободно пройти туда. Взявши тогда осла за недоуздокъ, онъ ввелъ его въ проходъ и сталъ ходить съ нимъ вдоль и поперегъ, высматривая мсто, черезъ которое онъ ногъ бы выбраться на свтъ Божій. Ходилъ онъ то въ потьмахъ, то при свт, но постоянно въ сильномъ страх. «Боже, Боже мой!» говорилъ онъ самъ себ; «это несчастное приключеніе для меня — было-бы счастливйшимъ для господина моего Донъ-Кихота. Трущоба эта показалась бы ему цвтущимъ садомъ и Галіановскимъ дворцомъ [18] и онъ сталъ бы отыскивать здсь покрытые цвтами луга. Но я, безпомощный, несчастный, лишенный всякаго мужества, я только того и жду, что вотъ, вотъ, подъ ногами моими откроется сейчасъ другое, боле глубокое подземелье, которое поглотитъ меня».

Обуреваемому этими грустными мыслями Санчо показалось, что онъ исходилъ по крайней мр съ полъ-мили; наконецъ онъ увидлъ что-то въ род свта, пробивавшагося сквозь трещину и принялъ ее за входъ въ другой міръ.

Здсь Сидъ Гамедъ Бененгели оставляетъ Санчо и возвращается къ Донъ-Кихоту, ожидавшему съ неописанной радостью поединка съ соблазнителемъ дочери доны Родригезъ, съ которой онъ надялся смыть оружіемъ пятно нанесеннаго ей оскорбленія. Чтобы приготовиться къ битв, рыцарь выхалъ наканун ея верхомъ изъ замка, и пустивши, въ вид примрнаго нападенія, во всю рысь Россинанта, неожиданно очутился съ конемъ своимъ такъ близко около какой то пещеры, что если-бы онъ не усплъ остановиться, то непремнно свалился бы въ нее. Придержавъ коня, Донъ-Кихотъ приблизился къ подземелью, сталъ верхомъ осматривать его и былъ неожиданно пораженъ этими звуками, выходившими изъ глубины пещеры: «гола! не слышитъ ли меня въ верху какой-нибудь христіанинъ, какой-нибудь милосердый рыцарь; если слышитъ, пусть сжалится надъ несчастнымъ, заживо похороненнымъ гршникомъ». Донъ-Кихоту показалось, что онъ слышитъ голосъ Санчо. Удивленный и испуганный, онъ закричалъ ему изъ всхъ силъ: «кто тамъ? кто проситъ о помощи?»

— Кто же иной, какъ не злополучный Санчо Пансо, за свои грхи и благодаря злой судьб своей губернаторъ острова Бараторіи и оруженосецъ знаменитаго Донъ-Кихота Ламанчскаго.

Услышавъ это, Донъ-Кихотъ ужаснулся и изумился вдвойн; ему показалось, что Санчо умеръ уже и что душа его находится въ чистилищ. Вполн убжденный въ этомъ, онъ закричалъ своему оруженосцу: «заклинаю и умоляю тебя, какъ христіанинъ-католикъ, скажи мн: кто ты? если ты страждущая душа, скажи что долженъ я сдлать для тебя? Обязанный помогать страждущимъ въ этомъ мір, я простираю обязанность свою до того, чтобы помогать имъ и въ мір загробномъ, когда сами они не могутъ помочь себ«.

— Судя потому, какъ вы говорите, вы должны быть господинъ мой Донъ-Кихотъ Ламанчскій; по вашему голосу я догадываюсь, что это дйствительно вы.

— Да я — Донъ-Кихотъ, отвтилъ рыцарь, поклявшійся помогать живымъ и мертвымъ. Не держи же меня въ неизвстности и скажи мн, кто ты? Если ты оруженосецъ мой Санчо Пансо, если ты пересталъ жить, и если душа твоя не въ аду, а по милости Бога находится въ чистилищ, то наша римско-католическая церковь можетъ молитвами своими освободить душу твою отъ мукъ, а я съ своей стороны помогу теб всмъ, чмъ могу. Отвчай же, кто ты?

— Клянусь Создателемъ, господинъ Донъ-Кихотъ Ламанчскій, что я оруженосецъ вашъ Санчо Пансо и что я ни разу не умиралъ еще въ продолженіе моей жизни. Но, оставивъ губернаторство, по причинамъ, которыхъ нельзя передать въ немногихъ словахъ, я упалъ вчера вечеромъ въ это подземелье, и остаюсь въ немъ до сихъ поръ вмст съ моимъ осломъ; онъ возл меня и не позволитъ мн солгать. Оселъ какъ будто понялъ своего хозяина и заревлъ на всю пещеру.

— Я узнаю этотъ ревъ и твой голосъ тоже, добрый мой Санчо, воскликнулъ Донъ-Кихотъ; подожди же меня, я сейчасъ отправлюсь въ замокъ и возвращусь съ нсколькими человками, чтобы вытащить тебя изъ этого подземелья.

— Ради Бога отправляйтесь и возвращайтесь скоре, сказалъ Санчо; мн становится уже не въ моготу видть себя похороненнымъ заживо въ этой пещер: я чувствую, что умираю со страху.