Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

Донъ-Кихотъ поспшилъ въ замокъ разсказать тамъ приключеніе съ Санчо Пансо. Герцогъ и герцогиня догадывались, что Санчо должно быть провалился въ одну изъ пещеръ, существовавшихъ въ окрестностяхъ съ незапамятныхъ временъ, и удивились только тому, что онъ, оставилъ губернаторство, а между тмъ они ничего не знали объ этомъ. Изъ замка между тмъ отправили канаты и блоки, и благодаря усиліямъ нсколькихъ рукъ успли извлечь осла и Санчо изъ мрака на свтъ. Присутствовавшій при этой сцен одинъ студентъ сказалъ: «вотъ такъ, какъ вытаскиваютъ этого гршника, блднаго, изнуреннаго, голоднаго и какъ кажется безъ обола въ карман, слдовало бы вытягивать всхъ дурныхъ губернаторовъ изъ ихъ губернаторствъ». Въ отвтъ на это Санчо сказалъ студенту: «клевещущій на меня братъ мой! я не боле восьми или десяти дней тому назадъ вступилъ на губернаторство даннаго мн острова, и во все это время не былъ сытъ и одного часу. Въ теченіи этихъ восьми дней меня преслдовали доктора, переломали мн вс кости враги, и я не имлъ времени прикоснуться ни въ какимъ доходамъ, поэтому я недостоинъ, какъ мн кажется, выходить такимъ образомъ изъ губернатарства. Но человкъ предполагаетъ, Богъ располагаетъ, Онъ лучше всхъ насъ знаетъ, что каждому изъ насъ подъ силу; пускай же никто не плюетъ въ колодезь, и тамъ гд надются найти сала, оказывается иногда, что и взять его нечмъ. Богъ меня слышитъ, и съ меня довольно; я молчу, хотя могъ бы сказать кое что».

— Не сердись Санчо, сказалъ Донъ-Кихотъ, и не трудись отвчать на то, что теб сказали, иначе ты никогда не кончишь. Если только молчитъ твоя совсть, такъ пусть люди говорятъ, что имъ угодно. Захотть привязать чужой языкъ, значило бы захотть замкнуть пространство; разбогатвшаго губернатора называютъ воронъ, а не разбогатвшаго болваномъ.

— Ну меня назовутъ скоре болваномъ, чмъ воромъ — отвтилъ Санчо.

Во время этого разговора, Донъ-Кихотъ и Санчо, окруженные толпою народа, подъхали къ замку, гд ожидали ихъ на галере герцог и герцогиня. Прежде чмъ отправиться къ герцогу, Санчо помстилъ своего осла съ возможнымъ удобствомъ въ конюшн, говоря, что бдному животному пришлось провести не совсмъ хорошую ночь. Устроивъ осла, онъ отправился за верхъ, предсталъ предъ господами своими и, ставши на колна, сказалъ имъ: «ваше величіе! вамъ угодно было отправить меня губернаторомъ на островъ Бараторію, хотя я ничмъ не заслужилъ такой милости; бднымъ отправился я, бднымъ вернулся, ничего не выигралъ, не проигралъ и хорошо или дурно управлялъ я вашимъ островомъ, объ этомъ скажутъ свидтели моего управленія. Постоянно голодный, по вол доктора Черстваго, уроженца деревни Тертафуэры, губернаторскаго лекаря на этомъ остров, я разъяснялъ дла и ршалъ тяжбы. Ночью на насъ напали враги и поставили насъ въ большую опасность; но островитяне говорятъ, что мужествомъ своихъ рукъ они побдоносно отразили вражье нападеніе. И дай имъ Богъ такое же счастіе въ этомъ и будущемъ мір, какъ врно то, что они говорятъ. Этимъ временемъ я взвшивалъ тяжесть, подымаемую губернаторами, и нашелъ, что она не по моимъ плечамъ, что эта стрла не для моего колчана. И прежде чмъ губернаторство бросило меня я самъ бросилъ его. Вчера утромъ я покинулъ островъ такимъ какимъ нашелъ его, съ тми же улицами, домами, крышами, какъ прежде. Ни у кого ничего не занялъ я и не извлекъ изъ своего губернаторства никакой выгоды; и хотя я сдлалъ, какъ мн кажется нсколько очень полезныхъ распоряженій, въ сущности я не сдлалъ никакихъ, потому что приказаній моихъ, по всей вроятности, никто не станетъ исполнять; я, по крайней мр, такъ думаю, что это ршительно все равно отдавать ихъ или не отдавать. Я покинулъ островъ, какъ я вамъ сказалъ безъ всякой другой свиты, кром моего осла, на дорог упалъ въ подземелье, обходилъ его вдоль и поперегъ и, еслибъ небо не послало на помощь мн господина моего Донъ-Кихота, такъ я бы на вки вчные остался тамъ. И вотъ, ваша свтлость, господа мои, герцогъ и герцогиня, передъ вами губернаторъ вашъ Санчо Пансо, который въ продолженіи десятидневнаго губернаторства своего узналъ, что онъ созданъ не для губернаторства и не хочетъ быть боле губернаторомъ не только острова, но даже цлаго міра. Убдившись въ этомъ, я цалую ноги вашей милости и говорю, какъ малые ребята во время игры: скакни оттуда и стань здсь, такъ я соскакиваю съ губернаторства и становлюсь опять слугою господина моего Донъ-Кихота; съ нимъ, хотя и приходится мн иногда кушать хлбъ въ страх, но я бываю по крайней мр сытъ, а мн лишь бы быть сытымъ — все равно куропатками или бобами.