Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

Бандиты поспшили исполнить приказаніе атамана, и Рокъ остался одинъ съ Донъ-Кихотомъ и Санчо, въ ожиданіи возвращенія своей шайки. «Нашъ образъ жизни, господинъ Донъ-Кихотъ», сказалъ онъ рыцарю, «долженъ несказанно поражать васъ; наши приключенія, кстати сказать весьма опасныя, должны казаться вамъ чмъ-то совершенно новымъ; и я нисколько этому не удивлюсь: трудно найти боле опасную и безпокойную жизнь чмъ жизнь бандита. Мщеніе, какое то ненасытимое желаніе мщенія, способное поколебать самое добродушное сердце, заставило меня взяться за это ремесло; отъ природы я человкъ добрый и мягкій, но желаніе отмстить одно нанесенное мн оскорбленіе заглушило во мн всякое другое чувство, и я упорно остаюсь бандитомъ, хотя очень хорошо понимаю, въ чему это можетъ привести. И подобно тому, какъ одинъ грхъ влечетъ за собою другой, какъ одна бездна ведетъ въ другую, такъ и мною до того овладло чувство мщенія, что я являюсь мстителемъ не только своихъ оскорбленій, но и чужихъ. И однако Богъ не лишаетъ меня надежды выйти когда-нибудь изъ лабиринта заблужденій моихъ и достигнуть пристани спасенія».

Благородная рчь Рока крайне удивила Донъ-Кихота. Онъ никогда не думалъ, чтобы между людьми грабежа и разбоя могъ найтись благородно мыслящій человкъ.

«Благородный Рокъ», сказалъ ему Донъ-Кихотъ; «человкъ, почувствовавъ, что онъ боленъ, и что ему необходимо лечиться длаетъ первый шагъ въ выздоровленію. Вы знаете чмъ вы больны, и небо, или лучше сказать нашъ общій врачъ — Богъ укажетъ вамъ цлебное для васъ лекарство, чудесно исцляющее насъ мало-по-малу. Къ тому же гршникъ, одаренный умомъ, стоитъ ближе къ раскаянію, нежели глупецъ. Мужайтесь же, Рокъ, и ожидайте исцленія отъ вашей совсти. Если же вы хотите сократить путь къ покаянію и легче обрсти стезю спасенія, отправтесь со мною: я васъ научу быть странствующимъ рыцаремъ. Странствующій рыцарь претерпваетъ столько лишеній, выноситъ столько трудовъ, столько приходится испытать ему несчастныхъ приключеній, что вы можете смло обречь себя на эту жизнь въ вид искупительнаго бичеванія, и считать себя съ той минуты вознесеннымъ на небо».

Рокъ не могъ не улыбнуться этому совту, и перемнивъ разговоръ разсказалъ Донъ-Кихоту трагическую исторію Клавдіи Іеронимы. Разсказъ этотъ до глубины души потрясъ Санчо; красота и ярость несчастной двушки произвели на него передъ тмъ глубокое впечатлніе. Между тмъ оруженосцы Рока вернулись съ такъ называемой ими охоты и привели съ собою двухъ благородныхъ всадниковъ, двухъ пшихъ пилигримовъ, карету, въ которой хало нсколько женщинъ въ сопровожденіи шести слугъ верхомъ и пшкомъ — и наконецъ двухъ молоденькихъ погонщиковъ. Плнники хали посреди окружавшихъ ихъ бандитовъ. Въ глубокой тишин двигались побдители и побжденные ожидая, что скажетъ имъ великій Рокъ Гинаръ. Атаманъ прежде всего спросилъ двухъ благородныхъ всадниковъ: это они? куда отправляются и сколько съ ними денегъ?

— Мы испанскіе пхотные капитаны, отвтилъ одинъ изъ нихъ; товарищи наши въ Неапол, а мы отправлялись въ Барселону: тамъ, какъ слышно, стоятъ въ рейд четыре фрегата, съ приказаніемъ отплыть въ Сицилію; на нихъ мы собирались ухать. Съ двумя или тремя стами червонцевъ въ карман мы считали себя богачами и радостно отправлялись въ дорогу; у бднаго солдата не бываетъ обыкновенно большихъ денегъ.

Съ такимъ же вопросомъ обратился потомъ Рокъ къ пилигримамъ. Пилигримы отвтили, что они намревались отплыть въ Римъ, и что у нихъ обоихъ найдется, можетъ быть, реаловъ шестьдесятъ. За тмъ Рокъ спросилъ, что это за дамы въ карет, куда он отправляются и сколько везутъ съ собою денегъ? Одинъ изъ лакеевъ, сопровождавшихъ верхомъ данъ въ карет, отвтилъ, что это детъ дона Гіонаръ да Канонесъ, жена управляющаго неаполитанскимъ намстничествомъ съ маленькой дочерью, служанкой, дуэньей и шестью слугами, и что она везетъ съ собою около шестисотъ червонцевъ денегъ.

— У насъ набралось, значитъ, девятсотъ червонцевъ и шестьдесятъ реаловъ, воскликнулъ Рокъ. Насъ всхъ шестьдесятъ, сосчитайте же, сказалъ онъ бандитамъ, сколько приходится на долю каждаго; я плохой счетчикъ.

Услышавъ это, бандиты въ одинъ голосъ воскликнули: «да здравствуетъ Рокъ Гинаръ! многая ему лта! на зло судамъ и шпіонамъ, поклявшимся погубить его.»

Но не такъ радостно выслушали эти слова плнники. Капитаны понурили голову, дама сильно опечалилась, да не особенно обрадовались богомольцы, когда имъ объявили конфискацію ихъ имуществъ. Нсколько минутъ продержалъ ихъ Рокъ въ этомъ томительномъ ожиданіи, которое можно было прочитать на ихъ лицахъ на разстояніи выстрла изъ аркебуза, но онъ не хотлъ мучить ихъ слишкомъ долго.