Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

— Какая мерзость! воскликнулъ Донъ-Кихотъ. Поздравь себя, однако, мой милый, если ты покинулъ своего господина съ прекраснымъ намреніемъ — сдлаться воиномъ. На свт нтъ ничего благородне и выгодне, какъ служить, во-первыхъ, Богу, а вмст съ тмъ своему королю съ оружіемъ въ рукахъ: мечомъ пріобртается, если не боле богатствъ, то боле чести, чмъ перомъ, какъ я говорилъ уже много и много разъ. И если правда, что перо доставило людямъ боле денегъ, чмъ мечъ, то, въ замнъ того, оружіе иметъ въ себ что-то боле величественное, боле возвышающее нашу душу; какое-то благородство и блескъ, возносящіе воиновъ превыше всхъ другихъ дятелей. Другъ мой! выслушай со вниманіемъ нсколько словъ, которыя я сейчасъ скажу теб; впослдствіи они пригодятся теб и станутъ подпорою и утшеніемъ въ тяжелыя минуты, неразлучныя съ твоимъ новымъ званіемъ. Старайся, мой другъ, никогда не думать объ угрожающихъ теб опасностяхъ; худшее, что ожидаетъ насъ здсь, это смерть; но пасть со славой — это лучшее, что можемъ мы сдлать. Однажды спросили у великаго владыки Рима Юлія Цезаря, какая смерть лучше всхъ? «Быстрая и неожиданная», отвчалъ онъ. Хотя слова эти сказаны мудрецомъ, не просвтленнымъ познаніемъ истиннаго Бога, тмъ не мене въ нихъ высказана истина, вылившаяся изъ природнаго инстинкта человческаго духа. Пусть тебя убьютъ въ первой свалк, все равно — выстрломъ ли изъ орудія или взрывомъ мины; ты умрешь одинаково и дло твое сдлано. Теренцій говоритъ, что воину лучше умереть сражаясь, чмъ жить убгая; и солдату лучше слышать запахъ пороха, чмъ амбры. Другъ мой! если старость застанетъ тебя подъ оружіемъ, то хотя бы ты былъ изувченъ, хромъ, покрытъ ранами, ты будешь вмст съ тмъ покрытъ славою, и никакая бдность не омрачитъ того блеска, которымъ озаритъ тебя слава. Къ тому же, въ наше время заботятся о престарлыхъ и увчныхъ воинахъ, находя, что не слдуетъ поступать съ ними подобно тому, какъ поступаютъ рабовладльцы съ неграми, которыхъ они отпускаютъ безъ куска хлба на волю, когда старость лишаетъ этихъ несчастныхъ возможности работать для своихъ господъ. Выгоняя рабовъ своихъ изъ ихъ послдняго пріюта, или, какъ говорятъ, отпуская на волю, этихъ несчастныхъ длаютъ рабами голода, отъ котораго освободить ихъ можетъ только смерть. Больше я не скажу ничего, а предложу теб ссть сзади на моего коня и дохать со мною до корчмы; тамъ мы съ тобой поужинаемъ, я завтра утромъ ты отправишься себ въ путь: и да поможетъ теб Господь пройти его такъ счастливо, какъ того заслуживаетъ твое намреніе. — Мальчикъ отклонилъ отъ себя честь хать сзади рыцаря на его кон, но согласился поужинать съ нимъ. Санчо же, говорятъ, подумалъ въ эту минуту: «чортъ его, право, разберетъ моего господина. Ну, кто-бы поврилъ, чтобы этотъ самый человкъ, который говорилъ теперь такъ, что любо слушать, уврялъ недавно? будто видлъ такія неподобія въ Монтезиносской пещер; длать, однако, нечего, нужно тянуть на его сторону.

Подъ вечеръ путешественники наши пріхали въ корчму, и Санчо чрезвычайно обрадовался, видя, что господинъ его принялъ, на этотъ разъ корчму за корчму, а не за замокъ, какъ это онъ длалъ обыкновенно. Не усплъ Донъ-Кихотъ войти въ нее, какъ тотчасъ же освдомился о крестьянин съ копьями и алебардами, и узналъ, что онъ теперь въ конюшн занятъ своимъ муломъ. Ни минуты не медля рыцарь отправился туда же; Санчо и двоюродный братъ послдовали за нимъ и предоставили Россинанту занять тамъ лучшее и такъ сказать почетное стойло.

Глава XXV

Донъ-Кихотъ сгоралъ нетерпніемъ узнать, что за чудеса такія собирался разсказать ему встрченный имъ на дорог крестьянинъ, и, отыскавъ его, просилъ тотчасъ же разсказать ему то, что онъ недавно общалъ.

— Погодите, отвчалъ крестьянинъ, дайте мн управиться съ моимъ муломъ, а ужо я вамъ поразскажу просто уму невроятныя вещи.

— Если только дло стало за муломъ, отвчалъ Донъ-Кихотъ, то я помогу теб управится съ нимъ. И ни минуты не медля принялся онъ очищать стойло и просевать ячмень, — въ благодарность за эту помощь, крестьянинъ готовъ былъ съ большой охотой разсказать свои чудеса и немного спустя усвшись рядомъ съ рыцаремъ, окруженный хозяиномъ, Санчо и двоюроднымъ братомъ, онъ разсказалъ имъ слдующее: «нужно вамъ сказать, господа», такъ началъ онъ, «что въ одной деревушк, миляхъ въ четырехъ отсюда, у регидора, по недосмотру или вслдствіе плутней его служанки, пропалъ оселъ. И что ни длалъ онъ, чтобы отыскать этого осла, ничто не помогло. Какъ вдругъ, недли этакъ черезъ дв, къ этому регидору, у котораго пропалъ оселъ, подходитъ другой регидоръ того же самаго села и говоритъ ему: «заплатите мн за добрую всть, оселъ вашъ нашелся».

— Отчего не заплатить, но только желательно мн знать, гд онъ нашелся? сказалъ ему первый регидоръ.