Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

— Охъ, спина у меня такъ болитъ, что просто умъ мутится, отвчалъ Санчо.

— Это совершенно понятно, отвчалъ Донъ-Кихотъ; такъ какъ тебя били палкой вдоль всей спины, поэтому она и болитъ у тебя, а еслибъ били тебя по другимъ частямъ тла, болли бы точно такъ же и другія.

— Спасибо за утшеніе, отвчалъ Санчо, я вотъ этого и не разсудилъ. Да чортъ меня возьми, неужели мн, въ самомъ дл, нужно объяснять, что у меня болятъ т части, по которымъ меня били. Еще еслибъ у меня лодыжка на ног заболла, тогда, пожалуй, можно было бы догадываться, отъ чего бы ей это заболть; а то право, ваша милость, не особенная это мудрость разсудить, что если хватить по спин палкой: то она заболитъ. Ну, да чужія боли, вижу я, никого особенно не огорчаютъ, и тоже вижу я, ваша милость, съ каждымъ днемъ ясне и ясне, что ничего, должно быть, не дождаться на служб у васъ. Сегодня палками изобьютъ, завтра, того и гляди на одяло попадешь, посл завтра тоже самое, и пока еще плечами отдуваешься, а, тамъ, пожалуй, и до глазъ дойдетъ. Я, ваша милость, неучъ, болванъ, и въ жизнь свою ничего путнаго не сдлаю, а все-таки думаю, что лучше мн вернуться домой, кормить жену, да воспитывать дтей, чмъ Богъ пошлетъ, нежели таскаться за вашей милостью по дорогамъ безъ дорогъ и тропинкамъ безъ слдовъ, гд не дадутъ теб ни попить, не пость какъ слдуетъ, если же желательно вамъ, другъ мой, оруженосецъ, вздремнуть, сдлайте одолженіе, отмрьте себ шесть саженей земли, а если этого мало, отмрьте себ еще шесть, или сколько вамъ угодно, — земли у насъ, слава Богу, вдоволь — и располагайтесь, какъ знаете, на чистомъ воздух и чистой земл. Провалиться бы ему сквозь землю, продолжалъ онъ, тому, это изобрлъ это странствующее рыцарство, или тому болвану, который захотлъ быть оруженосцемъ у странствующихъ рыцарей прежнихъ временъ. О теперешнихъ я ничего не говорю, потому что ваша милость тоже странствующій рыцарь. Я ихъ уважаю, зная, что господинъ мой чорта заткнетъ за поясъ, когда заговоритъ, или задумаетъ что-нибудь.

— Санчо, отвчалъ Донъ-Кихотъ, говори, сдлай одолженіе, сколько душ твоей угодно. Когда ты говоришь и никто тебя не останавливаетъ, ты не чувствуешь, кажется, никакой боли; продолжай же говорить что теб на умъ взбредетъ, и лишь бы только ты заглушалъ чмъ-нибудь свою боль, такъ я согласенъ, какъ это ни скучно, слушать вс твои глупости. Если же теб угодно вернуться домой, сдлай милость, позжай, я тебя незадерживаю. У тебя мои деньги, сосчитай сколько времени мы въ дорог, сколько по твоему разсчету слдуетъ теб заплатить за мсяцъ, и разчитайся самъ съ собой.

— Когда я служилъ у омы Карраско, отца бакалавра Самсона Карраско, отвчалъ Санчо, — котораго ваша милость хорошо знаете, я получалъ, кром харчей, два золотыхъ въ мсяцъ. У вашей милости, право, не знаю, что я могу получить, но чувствую, что оруженосцемъ странствующаго рыцаря тяжеле быть, чмъ рабочимъ въ пол; работая у себя, я знаю, по крайней мр, что какъ ни тяжело проработать цлый день, сколько ни придется вытерпть непріятностей, а все же, вечеромъ, поужинаешь изъ своего котла, и заснешь на своей постели, чего не дождаться на служб у вашей милости, если не считать золотыхъ дней, прожитыхъ у донъ-Діего де Мирандо, угощенія Канаша, да вотъ еще того времени, въ которое я полъ и поспалъ у Василія, а остальная — какая моя жизнь была? спалъ я на голой земл, въ погоду и непогоду, питаясь корками черстваго хлба, да овечьимъ творогомъ, и запивая его водой изъ колодцевъ или болотъ, попадающихся намъ въ этихъ пустыняхъ, по которымъ мы съ вами странствуемъ.

— Положимъ, что все это правда, сказалъ Донъ-Кихотъ, сколько же я долженъ, по твоему мннію, прибавить теб противъ того, что ты получалъ у оны Карраско?

— Если ваша милость прибавите мн два реала въ мсяцъ, отвчалъ Санчо, то съ меня и довольно будетъ — собственно за мои труды; да за островъ, общанный мн вашей милостью, слдовало бы заплатить мн реаловъ по шести, такъ, что всего вмст тридцать реаловъ.

— Очень хорошо, отвчалъ Донъ-Кихотъ; сегодня двадцать пятый день, какъ мы покинули нашу деревню, сосчитай, сколько теб слдуетъ, и получи все это изъ собственныхъ своихъ рукъ.

— Пресвятая Богородице! воскликнулъ Санчо, какъ же вы въ счет ошибаетесь, ваша милость, вдь за островъ намъ слдуетъ разсчитаться съ того дня, въ который вы мн общали его.

— Сколько же времени прошло съ тхъ поръ?

— Я полагаю, лтъ около двадцати, дня три меньше или больше.