Евгений Онегин

Tanya, near!	- А это дочь моя, Татьяна. -
' Ah, Tanya!	"Ах, Таня! подойди ко мне -
Dear! come to rue... As in a dream it seems to be...	Как будто брежу я во сне...
D'you, Grandison in mind yet keeping?'	Кузина, помнишь Грандисона?"
What Grandison? Ah, Grandison!	- Как, Грандисон?.. а, Грандисон!
Well, I remember... has he gone?	Да, помню, помню. Где же он? -
At Simeon's he's now Living. He saw me at Twelfth-night sometime, His son was married then meanwhile.	"В Москве, живет у Симеона; Меня в сочельник навестил; Недавно сына он женил.
XLII	ХLII
And that... but afterwards you'll know, Is not it true?	А тот... но после всё расскажем, Не правда ль?
With kin to meet	Всей ее родне
To-morrow we'll Tanya show...	Мы Таню завтра же покажем.
But I can hardly drag my feet,	Жаль, разъезжать нет мочи мне;
To be with you I cannot go...	Едва, едва таскаю ноги.
But you are tortured by the road.	Но вы замучены с дороги;
Let's come together... take a rest...	Пойдемте вместе отдохнуть...
I haven't force... is tired breast...	Ох, силы нет... устала грудь...
For me is now hard the gladness, Not only the grief... my heart...	Мне тяжела теперь и радость, Не только грусть... душа моя,
For nowhere am I smart...	Уж никуда не годна я...
With age the life is such a badness...'	Под старость жизнь такая гадость..."
And here she, exhausted, sad In tears bad a cough has had.	И тут, совсем утомлена, В слезах раскашлялась она.
XLIII	XLIII
Of ill princess the joy, caresses Are touching Tanya, but she feels	Больной и ласки и веселье Татьяну трогают; но ей
Quite badly at unknown places, Accustomed to her chamber, fields.	Нехорошо на новоселье, Привыкшей к горнице своей.
And under curtain fine, all silky, In her new bed she is unsleepy,	Под занавескою шелковой Не спится ей в постеле новой,
And early ringing of the bells (Precursor of the morning works)	И ранний звон колоколов, Предтеча утренних трудов,
Nor makes get up without choosing.	Ее с постели подымает.
At window she now sits.	Садится Таня у окна.
The more to light the darkness fits. In vain for fields she's now looking:	Редеет сумрак; но она Своих полей не различает:
Instead she sees unknown yard, The fence, the kitchen, mews, a cart.	Пред нею незнакомый двор, Конюшня, кухня и забор.