Евгений Онегин

Presents his friend and distant kin.	Родню и друга своего.
Princess is staring at him...	Княгиня смотрит на него...
Despite her soul, such embarrassed, Despite her passions being raised,	И что ей душу ни смутило, Как сильно ни была она
Astonished being and amazed, - As if by nothing she was harassed:	Удивлена, поражена, Но ей ничто не изменило:
She kept her manners quite the same, Was quiet bow her again.	В ней сохранился тот же тон, Был так же тих ее поклон.
XIX	XIX
Good heavens! Never did she shudder! Nor sudden paleness, redness has...	Ей-ей! не то, чтоб содрогнулась Иль стала вдруг бледна, красна...
And no brow moved she rasher; She didn't even lips her press.	У ней и бровь не шевельнулась; Не сжала даже губ она.
At her to gaze he was assidious, But no tracks of Tanya previous	Хоть он глядел нельзя прилежней, Но и следов Татьяны прежней
Could my Onegin now find.	Не мог Онегин обрести.
To have a talk with her he tried	С ней речь хотел он завести
And... he could not.	И - и не мог.
She was him asking: For long he's here? Where from?	Она спросила, Давно ль он здесь, откуда он
If their district visits on?	И не из их ли уж сторон?
And then at prince she was adjusting	Потом к супругу обратила
Her tired look and slipped away...	Усталый взгляд; скользнула вон...
Unmoving, lone he's again.	И недвижим остался он.
XX	XX
Is she the same Tatyana real? To whom he privately, in haze,	Ужель та самая Татьяна, Которой он наедине,
At start of novel good ideal In thicket of a distant place,	В начале нашего романа, В глухой, далекой стороне,
In happy heat on moral lecture By chance could give her like preceptor?	В благом пылу нравоученья, Читал когда-то наставленья,
The same, from whom he now keeps A letter, where heart her speaks,	Та, от которой он хранит Письмо, где сердце говорит,
And where everything's at freedom? The same yet girl... or its a dream?	Где всё наруже, всё на воле, Та девочка... иль это сон?..
The same yet girl, whom he in whim Neglected then like meek for wisdom?	Та девочка, которой он Пренебрегал в смиренной доле,
Indeed she now could behave Indifferently, could be brave?	Ужели с ним сейчас была Так равнодушна, так смела?
XXI	XXI