Евгений Онегин

Through nose singingly could say, But soon her mood could pass away:	Произносить умела в нос; Но скоро все перевелось:
To her it all seemed rather queer, She all forgot, replaced again	Корсет, альбом, княжну Алину, Стишков чувствительных тетрадь
Each name from France by Russian name, Forgot princess Alina dear;	Она забыла: стала звать Акулькой прежнюю Селину
And she herself renewed at last Night-cap and dressing-gown fast.	И обновила наконец На вате шлафор и чепец.
XXXIV	XXXIV
Her husband's love to wife was hearty, Her deeds he took for mere crank,	Но муж любил ее сердечно, В ее затеи не входил,
To trust his wife he was light-hearted, In dressing-gown ate and drank.	Во всем ей веровал беспечно, А сам в халате ел и пил;
His life was calm, without woe. Sometimes his neighbours in his home	Покойно жизнь его катилась; Под вечер иногда сходилась
Would come together at week-ends, Unceremonious dear friends,	Соседей добрая семья, Нецеремонные друзья,
To grieve, to talk of new affairs, To laugh, to gossip for a while,	И потужить, и позлословить, И посмеяться кой о чем.
And thus the time would pass; meanwhile They ask, and Olga tea prepares;	Проходит время; между тем Прикажут Ольге чай готовить,
Then supper... time to be in bed, And soon the guests all home get.	Там ужин, там и спать пора, И гости едут со двора.
XXXV	XXXV
They kept in peaceful life some customs Of dear old days; it means:	Они хранили в жизни мирной Привычки милой старины;
They were at Shrove-day accustomed To have the fattest Russian blins;	У них на масленице жирной Водились русские блины;
They had a fasting twice a year, They liked of round swing high gear,	Два раза в год они говели; Любили круглые качели,
The guessing songs and round dance, {7} On all Whitsundays caught a chance,	Подблюдны песни, хоровод; В день Троицын, когда народ,
While people yawn in church at prayer, To find a bunch of praying grassD{8}	Зевая, слушает молебен, Умильно на пучок зари
And drop some tears twice or thrice; They needed kvass not less than air,	Они роняли слезки три; Им квас как воздух был потребен,
At table each of dear guests Had course according to the ranks.	И за столом у них гостям Носили блюды по чинам.
XXXVI	XXXVI
And so grew they old both.	И так они старели оба.
But soon for husband, all at once,	И отворились наконец