Евгений Онегин

Again he, downcast and thoughtful, In front of dear Olga stands;	И вновь задумчивый, унылый Пред милой Ольгою своей,
It seems to him like something awful To her remind all evening gaps.	Владимир не имеет силы Вчерашний день напомнить ей;
He thinks of here:	Он мыслит:
'I'll be defender; I'll not endure when offender	"Буду ей спаситель. Не потерплю, чтоб развратитель
By fire of the praise and sighs To tempt the heart of girl yet tries:	Огнем и вздохов и похвал Младое сердце искушал;
Or when a worm disdained and deadly Is growing out lily's stem	Чтоб червь презренный, ядовитый Точил лилеи стебелек;
Of morning flower which then At halt of life must wither faintly'.	Чтобы двухутренний цветок Увял еще полураскрытый".
My Friends, you know, what it means: With friend of mine I've shooting things.	Все это значило, друзья: С приятелем стреляюсь я.
XVIII	XVIII
Ah, if he knew, by what a cruel Offence. Tatyana's heart was burnt!	Когда б он знал, какая рана Моей Татьяны сердце жгла!
It Tanya knew of near duel, At least the day before had heard	Когда бы ведала Татьяна, Когда бы знать она могла,
That Eugene and his friend Vladimir At dawn will argue their living	Что завтра Ленский и Евгений Заспорят о могильной сени;
On earth, then might be by her love She'd joined the friends the day above!	Ах, может быть, ее любовь Друзей соединила б вновь!
But no man in all the district Could ever know of that fuss:	Но этой страсти и случайно Еще никто не открывал.
Onegin was as mute as dust, Tatyana pined for love in secret;	Онегин обо всем молчал; Татьяна изнывала тайно;
It could be known by the nurse But slow-witted all she was.	Одна бы няня знать могла, Да недогадлива была.
XIX	XIX
All evening Lensky was distracted, Was now silent, now gay;	Весь вечер Ленский был рассеян, То молчалив, то весел вновь;
The man, by muses once affected, As usual frowns alt the day.	Но тот, кто музою взлелеян, Всегда таков: нахмуря бровь,
At clavichords he had been sitting, But only for chords was fitting;	Садился он за клавикорды И брал на них одни аккорды,
At Olga then he fixed his gaze And whispered: 'I've my happy days...'	То, к Ольге взоры устремив, Шептал: не правда ль? я счастлив.
But it is late, it's time to go...	Но поздно; время ехать.
His heart is pressed, fulfilled with bore,	Сжалось В нем сердце, полное тоской;