Евгений Онегин

It's nice by epigram audacious To make erroneous foe mad,	Приятно дерзкой эпиграммой Взбесить оплошного врага;
It's nice to see when stubborn gracious He bends his horns to butt is apt,	Приятно зреть, как он, упрямо Склонив бодливые рога,
Unwittingly in mirror's peeping Ashamed to recognize: he's beaten;	Невольно в зеркало глядится И узнавать себя стыдится;
Its nicer, friends, much more when he Is wailing foolishly: its me!	Приятней, если он, друзья, Завоет сдуру: это я!
And much the more it's nice in silence For him prepare honest grave,	Еще приятнее в молчанье Ему готовить честный гроб
To aim unseen at forehead pale, At distance try to make him silent.	И тихо целить в бледный лоб На благородном расстоянье;
But yet to make him be at rest Of pleasures won't be the best.	Но отослать его к отцам Едва ль приятно будет вам.
XXXIV	XXXIV
What would you feel if by your pistol Were killed a friend such good and young	Что ж, если вашим пистолетом Сражен приятель молодой,
Who was unmodest, who by bristle. An answer, other trifles done,	Нескромным взглядом, иль ответом, Или безделицей иной
Offended you at bottle badly, Or if yet he, annoyed, quite madly	Вас оскорбивший за бутылкой, Иль даже сам в досаде пылкой
To challenge you could try like hell? But in your soul can you tell	Вас гордо вызвавший на бой, Скажите: вашею душой
What would you feel if still, unmoving Your friend on earth is mute at rest	Какое чувство овладеет, Когда недвижим, на земле
In front of you with signs of death Is stiffening slowly, is cooling,	Пред вами с смертью на челе, Он постепенно костенеет,
Is being deaf and dumb at all To sad and desperate your call?	Когда он глух и молчалив На ваш отчаянный призыв?
XXXY	XXXV
In languish of the heart remorses He pressed his pistol in his hand,	В тоске сердечных угрызений, Рукою стиснув пистолет,
At Lensky Eugene looks quite forceless.	Глядит на Ленского Евгений.
'Well, he is killed',- the neighbour said.	"Ну, что ж? убит", - решил сосед.
He's killed!..	Убит!..
By dreadful exclamation Onegin's shuddered; slain, impatient	Сим страшным восклицаньем Сражен, Онегин с содроганьем
To call some people gets away.	Отходит и людей зовет.
Zaretsky cautiously could lay	Зарецкий бережно кладет
On sledge the corpse, all icy, lone, He's taking home dreadful hoard,	На сани труп оледенелый; Домой везет он страшный клад.