Философские арабески

Двойной переход, от качества к количеству и от количества к качеству, приводит к единству этих понятий. Каждое наличное бытие есть такое единство противоположностей. Это единство их есть мера (Но и бог есть мера и полагает всем вещам их меру и цепь). Мера есть, следовательно, качественное количество и количественное качество. С количеством на определённой ступени развития меняется и качество, с изменением величины — свойство. Это и есть переход количества в качество. Всякое наличное бытие, как единство количества и качества, т. е. как мера, относится к другому наличному бытию, как к мере. Отсюда отношение между ними, как отношение мер. Переход количества в качество совершается так, что сначала количественные изменения не сопровождаются изменением качества, но в определённой точке количественных изменений наступает перерыв постепенности, скачок. Пункты таких скачков, таких переворотов, где количество внезапно переходит в качество, называются у Гегеля узлами. Линия, соединяющая узлы,— узловою линией отношений меры. Количество, качество, мера есть суть состояния, за которыми скрывается определённый субстрат:

«…такие отношения определены только, как узлы одного и того же субстрата. Поэтому меры и возникающие вместе с ними самостоятельные явления низводятся до степени состояний. Изменение есть лишь перемена состояния, и изменяющееся полагается, как остающееся при этом тем же самым».

Таким образом, здесь «снятие» всех этих категорий есть и «снятие» категории бытия и переход от бытия к сущности.

Нетрудно видеть, что в учении Гегеля о переходе количества в качество, о перерыве постепенности и скачкообразном характере развития, в учении о мере, узловой линии отношений меры и т. д. содержатся моменты громадного революционного значения. Подтверждаемые всем развитием теоретического естествознания и общественных наук (ср. хотя бы «критические точки» в физике и химии, теорию мутаций, учения о революциях в обществе), эти моменты наносят сокрушающие удары филистерской интерпретации «эволюции», как её понимает огромнейшее большинство буржуазных учёных. Вопреки этому прерывность и непрерывность, постепенность и скачок, эволюция и революция берутся здесь (т. е. на основании гегелевской трактовки вопроса) в их единстве, как моменты действительного движения. Разумеется, и в данном случае нужно «ставить на ноги» диалектику Гегеля, т. к. у него повсюду приведена идеалистическая точка зрения: но это уже общий глубочайший порок, о котором, впрочем, никогда не следует забывать.

Переходим теперь к вопросу о сущности, вопросу, составляющему центральную часть гегелевской «Логики».

«Истина бытия есть сущность».

Мышление совершает переход к сущности путём размышления, или рефлексии.

«Стремясь познать истину, именно что такое бытие в себе и для себя, знание не остаётся в сфере непосредственного и его определений, а проникает сквозь них, предполагая, что позади этого бытия есть ни что другое, как настоящее бытие… Это знание опосредованное, так как оно не находится непосредственно в сфере сущности, а начинает с другого бытия и должно пройти подготовительным путём, путём выхождения за бытие или скорее вхождения в него»[383].

Отношение между сущностью и бытием, по Гегелю, таково, что первое есть существенное и истинное бытие, а второе — не существенное и не-истинное, кажимость (Schein). Наличное бытие обосновано сущностью. Поэтому оно отнюдь не простая кажимость, а обоснованная, то есть явление. В свою очередь явление и сущность не разорванные величины в дуалистической манере, ибо сущность выражает себя в явлении.