Генри Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы. Эмили Дикинсон. Стихотворения.

Я знаю, что лучшее место — мое, и лучшее время — мое, еще никто не измерил меня и никогда не измерит.

Я всегда налегке, в дороге (придите все и послушайте!),

Мои приметы — дождевой плащ, и добрая обувь, и палка, срезанная в лесу,
Друзья не придут ко мне и не рассядутся в креслах,
Кресел нет у меня, нет ни философии, ни церкви,
Я никого не веду к обеду, в библиотеку, на биржу,
Но каждого из вас, мужчин и женщин, я возвожу на вершину горы,
Левой рукой я обнимаю ваш стан,
А правой рукой указываю на окрестные дали и на большую дорогу.

Ни я, ни кто другой не может пройти эту дорогу за вас,

Вы должны пройти ее сами.
Она недалеко, она здесь, под рукой,
Может быть, с тех пор как вы родились, вы уже бывали на ней, сами не зная о том,
Может быть, она проложена всюду, по земле, по воде.
Возьмем свои пожитки, сынок, — ты свои, я свои, — и поспешим в путь,
В чудесных городах и свободных странах мы побываем с тобой.

Если ты устал, возложи на меня твою ношу, обопрись о мое бедро,

А когда наступит мой черед, ты отплатишь мне такой же услугой,
Ибо с той минуты, как мы двинемся в путь, отдыха не будет у нас.

Сегодня перед рассветом я взошел на вершину горы, и увидел усыпанное звездами небо,

И сказал моей душе: «Когда мы овладеем всеми этими шарами вселенной, и всеми их усладами, и всеми их знаниями, будет ли с нас довольно?»
И моя душа сказала: «Нет, этого мало для нас, мы пойдем мимо — и дальше».

Ты также задаешь мне вопросы, и я слышу тебя,

Я отвечаю, что не в силах ответить, ты сам должен ответить себе.
Присядь на минуту, сынок,
Вот сухари для еды, молоко для питья,
Но когда ты поспишь, и обновишь свои силы, и наденешь лучшие одежды, я поцелую тебя на прощание и распахну пред тобою ворота, чтобы ты ушел от меня.

Слишком долго тебе снились презренные сны,

Я смываю гной с твоих глаз,
Ты должен приучить свои глаза к ослепительной яркости света и каждого мгновенья твоей жизни.
Слишком долго ты копошился у берега, робко держась за доску,
Теперь я хочу, чтобы ты был бесстрашным пловцом,
Чтобы ты вынырнул в открытом море, крича и кивая мне, и со смехом окунулся опять.

47