Грибы с Юггота

Наш дом на лабиринты походил,
Всегда там было пыльно и темно;
Плитою заслоненное окно
Меня манило выше всяких сил.
Мечтательно я в детстве там ходил,
Где ночь царила мрачно и черно;
Окно всегда закрыто было, но
Я с возрастом всё любопытней был.

И каменщиков я привел сюда,

Чтобы узнать, что скрыла тайна стен;
Они плиту убрали — и тогда
Оттуда к нам ворвался затхлый тлен.
Они сбежали — я же, вглубь дыры
Всмотревшись, видел дикие миры.

XVII. Память

В ночных степях, где солнце не встает,
Которым ни конца, ни края нет,
Где огоньки разносят слабый свет,
Ходил стадами чей-то странный скот.
Где южная виднелась сторона,
Равнина простиралась под уклон,
Вплоть до кривой стены, что, как питон,
Была длинна и очень холодна.

И, холодом мне душу цепеня,

Дышала степь — печальный тихий дол.
Вдруг кто-то незаметно подошел
И подозвал по имени меня.
Но, заглянув под черный капюшон,
Я понял, что покойником был он.

XVIII. Сады Йина

За той стеной, что я теперь нашел,
Чьи до небес взлетают гордо шпили,
Прекрасный сад — цветы там всё покрыли,
Там много птичек, бабочек и пчел.
Аллеи и мосты там над прудами,
Где крыши отражаются церквей,
Среди покрытых вишнями ветвей,
И цапли там парят под небесами.

Там всё для смелых, в ком мечты горят,

Кто не боится отворить ворот, —
Течений там крутой водоворот
И там растет зеленый виноград.
Бегом я устремился вдоль стены, —
Увы, нигде ворота не видны.

XIX. Колокола

Издалека я слышал год от года
Тяжелый слабый колокольный звон;
Не с колокольни раздавался он,
Неясной мне была его природа.
Дотошно я перебирал подряд
Воспоминанья в поисках ответа;
Тогда я вспомнил инсмутское лето —
Как чайки в тишине легко парят.

Я в страхе слушал, как за нотой нота

Всё раздавались в мартовской ночи;
И дождь меня повел через ворота,
Чтоб к этой тайне подобрать ключи.
Я понял, где мелодия, — она
Неслась из глубины, с морского дна.

XX. Ночные бестии

Я не могу сказать, откуда вдруг
Явились эти твари ночью в дом —
Рогатые, с раздвоенным хвостом,
Со взмахами крылатых черных рук.
Их — легионы многие вокруг,
Щекочут, жалят хвостовым шипом;
Меня хватают и несут силком
В кошмарные глубины — сколько мук!

И над зубцами гор летят они,

Всё ниже, в преисподнюю летят;
Несут меня они в кромешный ад,
Где плещутся лишь шогготы одни.
Они ночами делают визиты,
Но морды их ужасной маской скрыты.

XXI. Ньярлатхотеп