Язык и идеология: Критика идеалистических концепций функционирования и развития языка

«…Ни один рационалист, – пишет, например, Дж. Катц, – не дал точного формулирования этих врожденных идей или точного объяснения, как из взаимодействия врожденных концептуальных форм и сенсорных стимулов создаются абстрактные и данные понятия. Можно поэтому даже сказать, что определенной рационалистической гипотезы еще нет и до сих пор, а существует только общее понятие о характере такой гипотезы»

(Katz, 1966, 248).

«Рационалисты, к сожалению, – поддерживает его Д.Е. Купер, – высказываются чрезвычайно неясно относительно того, что в разуме является врожденным, и того, как разум может владеть этим врожденным устройством»

(Cooper, 1973, 142).

При всем этом Н. Хомский продолжает настаивать, что концепция «врожденных идей» – самая надежная основа для исследования проблем языка и мышления.

С нечеткостью основных понятий, безусловно, связана и характерная для генеративистов непоследовательность в употреблении терминологии. В свое время Н. Хомский призывал к описанию «явлений языка и умственной деятельности как можно более строгим способом» (Хомский, 1972, 25). Этому вряд ли соответствует чрезвычайное обилие терминов, которыми обозначается одно и то же понятие, причем даже такое центральное, как «врожденные идеи» («врожденные принципы, структуры, схемы, условия»; «врожденная организация», «врожденный механизм», «врожденное устройство» и др.). Все это вызывает путаницу и недоразумения. Например, то обстоятельство, что Н. Хомский изредка пользуется термином «врожденные способности» (innate capacities), вызвало у некоторых советских авторов мнение, будто здесь речь идет о вполне обычных, естественных человеческих способностях, против чего, конечно, возражать нет оснований (ср., напр.: Звегинцев, 1973; Современная буржуазная философия, 1978, 558). В действительности, однако, каким бы из упомянутых терминов Н. Хомский и его последователи не пользовались, в них вкладывается всегда одно и то же содержание, а именно «врожденные принципы универсальной грамматики», трактуемые как биологическое свойство человеческого организма.

* * *

Философская сущность теории Н. Хомского является, без всякого сомнения, неприкрыто идеалистической. Правда, иногда он не прочь сохранить и кое-какие связи с материализмом.

«Последовательный материализм, – заявляет он, например, – должен был бы считать само собой разумеющимся, что разум имеет очень важные естественные структуры, которые определенным образом реализуются физически. Почему же это должно быть иначе? Как я уже упоминал, если мы принимаем, что человеческие существа принадлежат к биологическому миру, то мы должны рассчитывать на то, что они подобны всему прочему физическому миру. Их физическое строение, органы и принципы созревания предопределены заранее генетически. Предполагать, что интеллектуальный мир представляет собой исключение, нет оснований»

(Chomsky, 1979, 94).

Как явствует из этого высказывания, представление о материализме у создателя генеративной грамматики довольно туманное. Это не мешает ему заявить, что «марксистская философия не сделала полезного вклада» в проблему возникновения и накопления знания (Chomsky, 1979, 74). Как и следовало ожидать, ни малейших признаков хотя бы поверхностного знакомства с ленинской теорией отражения в его трудах обнаружить невозможно.