Читаем Итальянский язык с Итало Кальвино. Марковальдо, или времена года в городе / Italo Calvino. Marcovaldo ovvero Le stagioni in citt`a полностью

Marcovaldo impar`o ad ammucchiare la neve in un muretto compatto. Se continuava a fare dei muretti cos`i, poteva costruirsi delle vie per lui solo, vie che avrebbero portato dove sapeva solo lui, e in cui tutti gli altri si sarebbero persi. Rifare la citt`a, ammucchiare montagne alte come case, che nessuno avrebbe potuto distinguere dalle case vere. O forse ormai tutte le case erano diventate di neve, dentro e fuori; tutta una citt`a di neve con i monumenti e i campanili e gli alberi, una citt`a che si poteva disfare a colpi di pala e rifarla in un altro modo.


Al bordo del marciapiede (на краю тротуара) a un certo punto c'era un mucchio di neve ragguardevole (в одном месте была значительная/заметная куча снега). Marcovaldo gi`a stava per livellarlo all'altezza dei suoi muretti (Марковальдо уже собирался приравнять ее к высоте своих стеночек; livello, m — уровень), quando s'accorse che era un'automobile (когда заметил, что /это/ был автомобиль): la lussuosa macchina del presidente del consiglio d'amministrazione commendator Alboino (шикарная машина президента совета директоров — почтенного господина Альбоино; commendatore, m — командор /рыцарское звание/; человек, удостоенный высоких правительственных наград; высокочтимый, почтеннейший /обращение/; lusso, m — роскошь, пышность, великолепие, ср.: люкс), tutta ricoperta di neve (вся покрытая снегом; coprire — покрывать). Visto che la differenza tra un'auto e un mucchio di neve era cos`i poca (поскольку разница между машиной и кучей снега была такой маленькой), Marcovaldo con la pala si mise a modellare la forma d'una macchina (Марковальдо лопатой принялся моделировать форму машины). Venne bene (и она получилась хорошо): davvero tra le due non si riconosceva pi`u qual era la vera (в самом деле, меж двух не было возможным больше узнать, какая из них была настоящей).


Al bordo del marciapiede a un certo punto c'era un mucchio di neve ragguardevole. Marcovaldo gi`a stava per livellarlo all'altezza dei suoi muretti, quando s'accorse che era un'automobile: la lussuosa macchina del presidente del consiglio d'amministrazione commendator Alboino, tutta ricoperta di neve. Visto che la differenza tra un'auto e un mucchio di neve era cos`i poca, Marcovaldo con la pala si mise a modellare la forma d'una macchina. Venne bene: davvero tra le due non si riconosceva pi`u qual era la vera.


Per dare gli ultimi tocchi all'opera Marcovaldo si serv`i di qualche rottame (чтобы сделать: «дать» последние штрихи работе, Марковальдо воспользовался некоторыми оставшимися обломками; rottame, m — лом, обломки; rotto — сломанный; rompere — ломать) che gli era capitato sotto la pala (которые попали ему под лопату): un barattolo arrugginito capitava a proposito (заржавевшая банка подвернулась кстати; ruggine, f — ржавчина) per modellare la forma d'un fanale (чтобы смоделировать форму фары); con un pezzo di rubinetto la portiera ebbe la sua maniglia (благодаря обломку = куску крана, у двери появилась ручка).

Ci fu un gran sberrettamento di portieri (тут приветствовали низким поклоном привратники; sberettarsi — снимать шляпу для поклона, кланяться), uscieri e fattorini (швейцары и рассыльные), e il presidente commendator Alboino usc`i dal portone (и президент почтеннейший Альбоино вышел из главного входа). Miope ed efficiente (близорукий и деловой; efficiente — воздействующий; действенный, эффективный; работающий с полной отдачей), marci`o deciso a raggiungere in fretta la sua macchina (уверенно зашагал в спешке к своей машине; raggiungere — достигать; добираться), afferr`o il rubinetto che sporgeva (схватился за кран, который выступал /наружу/), tir`o, abbass`o la testa e s'infil`o nel mucchio di neve fino al collo (потянул, опустил голову и нырнул в кучу снега по самую шею).


Per dare gli ultimi tocchi all'opera Marcovaldo si serv`i di qualche rottame che gli era capitato sotto la pala: un barattolo arrugginito capitava a proposito per modellare la forma d'un fanale; con un pezzo di rubinetto la portiera ebbe la sua maniglia.

Ci fu un gran sberrettamento di portieri, uscieri e fattorini, e il presidente commendator Alboino usc`i dal portone. Miope ed efficiente, marci`o deciso a raggiungere in fretta la sua macchina, afferr`o il rubinetto che sporgeva, tir`o, abbass`o la testa e s'infil`o nel mucchio di neve fino al collo.


Marcovaldo aveva gi`a svoltato l'angolo (Марковальдо уже повернул за угол) e spalava nel cortile (и чистил во дворе).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тайны выцветших строк
Тайны выцветших строк

В своей увлекательной книге автор рассказывает о поиске древних рукописей и исчезнувших библиотек, о поиске, который велся среди архивных стеллажей и в потайных подземных хранилищах.Расшифровывая выцветшие строки, Роман Пересветов знакомил нас с прихотями царей, интригами бояр, послов и перебежчиков, с мятежами, набегами и казнями, которыми богата история государства Российского.Самое главное достоинство книги Пересветова — при всей своей увлекательности, она написана профессионалом. Все, что пишется в «Тайнах выцветших строк» — настоящее. Все это было на самом деле, а не сочинено для красоты, будь то таинственный узник Соловецкого монастыря, доживший до 120 лет и выводимый из темницы раз в году, или таинственная зашифрованная фраза на последней странице книги духовного содержания «Порог»: «Мацъ щы томащсь нменсышви нугипу ромьлтую катохе н инледь топгашвн тъпичу лню арипъ».

Роман Пересветов , Роман Тимофеевич Пересветов

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Стежки-дорожки
Стежки-дорожки

Автор этой книги после окончания в начале 60-х годов прошлого века филологического факультета МГУ работал в Государственном комитете Совета Министров СССР по кинематографии, в журналах «Семья и школа», «Кругозор» и «РТ-программы». В 1967 году он был приглашен в отдел русской литературы «Литературной газеты», где проработал 27 лет. В этой книге, где автор запечатлел вехи своей биографии почти за сорок лет, читатель встретит немало знаменитых и известных в литературном мире людей, почувствует дух не только застойного или перестроечного времени, но и нынешнего: хотя под повествованием стоит совершенно определенная дата, автор в сносках комментирует события, произошедшие после.Обращенная к массовому читателю, книга рассчитана прежде всего на любителей чтения мемуарной литературы, в данном случае обрисовывающей литературный быт эпохи.

Геннадий Григорьевич Красухин , Сергей Федорович Иванов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия / Образование и наука / Документальное