Избранное

Башня Сен-Николя, Фюрн

Нутро земли. Как будто ищешь ты

путь на поверхность в мраке затаенном,
по руслам пробираешься наклонным,
проложенным струеньем темноты,

и сквозь нее, как будто бы из сна,

ты пробиваешься, и с толку сбит,
и видишь вдруг, как падает она
из бездны, что над головой висит;

и ты, когда она в какой-то миг

обрушится, от свода отрываясь,
нежданно узнаешь ее, пугаясь:
не дай ей встать, вскосмаченной, как бык, —

но свет охватывает завихреньем,

летящим видишь небо над собой
и ослепление над ослепленьем,
а выше — даль, волнуема движеньем,

и маленькие дни в черед одной,

точь-в-точь у Патинье, стоят, как знаки,
и прыгают бесшумно, как собаки,
мосты вослед дороге с давних пор, —

та за домами прячется порой

и вдалеке, отчеркивая злаки,
проходит сквозь кустарник и простор.

Площадь

Фюрн

Веками расширяясь как попало:

от мятежей, огня и тесноты
во время казней или карнавала,
от лавочек, базарной суеты,
и факельных разъездов кардинала,
и от бургундской спеси и тщеты
(вплоть до теперешней черты) —

шлет площадь дальним окнам приглашенье

для шествия по широте своей,
эскорт и пустота сопровожденья
толпятся возле лавок торгашей

и строятся. И, пестр и бесшабашен,

привстал, глазея, крыш передний ряд
и, сговорясь, не замечает башен,
что позади, как призраки, стоят.

Quai du Rosaire [2]

Брюгге

У этих переулков тихий ход

(так ходят после хвори и уныло
соображают: что здесь раньше было?),
а кто поторопился, долго ждет,

пока неспешно подойдет другой

над ясной вечереющей водой,
и чем смягченней вещи или тени,
тем мир наоборотных отражений
отличней от действительных вещей.

А город где? Теперь тебе видней

(по непонятной логике), как он,
и перевернут, бодрствует, сверкая,
что жизнь и там не редкость никакая:
висят сады, в листве плоды скрывая,
и быстро танец кружится, мелькая,
в бистро, сияньем окон освещен.

А сверху? — Тишина, что упоенно

ест ягоду за ягодою всласть
от колокольной сочной грозди звона,
что в небесах висит, боясь упасть.

Beguinage