Любовные похождения шевалье де Фобласа

— Вот, — сказал Розамбер, — самое скверное решение. Друг мой, во имя общих интересов вы обязаны затаить вашу злобу на виконта. Вам остается только одно: ждать. Когда графиня увидит, что невозможно долее скрывать свое положение, она объявит о нем мужу. Ему придется, как и многим другим, смириться и признать ребенка. Конечно, очень может быть, капитан вознегодует, и только тогда, Фоблас, пробьет ваш час. Вы скажете два слова этому невоспитанному моряку, и, я уверен, дело разрешится.

Все признали, что Розамбер дал бесконечно разумный совет. Маркиза, рыдая, поблагодарила меня за то, что я защитил ее племянницу, попросила и впредь всегда защищать Элеонору, а потом приказала уйти и никогда не возвращаться.

— Бедные дети, — прибавила она, видя, что мы также плачем, — ваше горе разрывает мне сердце, но так надо, надо. Ах, де Розамбер, почему не он ее муж!

— Приходи сегодня вечером, — прошептала моя Элеонора, — нам нужно сказать друг другу очень многое!

— Да, милая, да.

— Приходи пораньше, потому что маркиза должна присутствовать на подписании брачного договора одной своей родственницы и не приедет к ужину.

Не обращая внимания на тетку, Элеонора бросилась в мои объятия, прижала меня к груди. Она осыпала меня ласками и с восторгом целовала мои перья, мой шейный платочек, пояс и мое платье, точно прощаясь с моим женским нарядом, точно угадывая, что ей уже не суждено увидеть мадемуазель де Брюмон.

Нас разлучили с трудом.

— Ах, баронесса, — попросил я, — останьтесь с ней хотя бы ненадолго и постарайтесь ее утешить!

— Хорошо, — ответила де Фонроз — Розамбер приехал в карете, он может проводить вас. Через час я буду у барона.

— Эту женщину стоит пожалеть, — сказал мне Розамбер, — потому что она действительно привязана к вам.

— Неужели вы думаете, Розамбер, что я ее не люблю?

— Ну, кто бы сомневался! Я знаю, вы всех любите.

— О нет, ее я люблю всем сердцем, я люблю ее больше...

— Чем Софи?

— Чем Софи?.. О нет, не больше, чем Софи.

— Больше, чем госпожу де Б.?

— Да, мой друг.

— Тем лучше для меня! — воскликнул он. — Но тем хуже для милой графини, так как, вероятно, поэтому маркиза ее ненавидит.

— Ненавидит?

— Конечно. Неужели вы не понимаете, что именно маркиза де Б. написала письмо виконту де Линьолю?

— Как, Розамбер, неужели вы считаете ее способной пойти на такую... такую...

— Мой друг, вы недостаточно остерегаетесь этой женщины.

— Мой друг, вы слишком боитесь ее... Впрочем, прошу вас, поговорим о чем-нибудь другом.

— С большой охотой. Я сообщу одну новость, которая вас очень удивит и порадует: завтра моя свадьба.

— И вы хотите, чтобы это известие меня изумило? Вы поправились, это ясно, теперь вы каждый день будете задавать свадебные пиры!

— Не думайте, что я шучу. Я женюсь всерьез.

— Еще бы не всерьез!

— Да, всерьез, я дам клятву у алтаря.

— Не может быть, не верю своим ушам!

— Между тем вопрос о моей свадьбе обсуждается уже две недели. Впрочем, с меня взяли клятву решительно никому не говорить ни слова о моей помолвке. Родители невесты, боявшиеся возражений остальных членов многочисленной семьи, потребовали глубочайшей тайны. Они даже купили позволение не оглашать нашу помолвку. Моя мать тоже советовала мне молчать, она опасалась, чтобы чья-нибудь нескромность не помешала мне заключить этот чрезвычайно выгодный союз.

— Я не могу опомниться от изумления. Как, Розамбер в двадцать три года мог решиться!..

— Пришлось. Прежде всего меня уговорила графиня ***, вы помните подругу госпожи де Б.?

— Да.

— Она принялась за дело с необычайным жаром. Хотя графиня прикрывала различными предлогами свое стремление женить меня, я отлично понял ее тайные побуждения. Я сразу понял, что она старается устроить мой брак не столько из расположения ко мне, сколько из желания досадить своей бывшей подруге. В этом отношении, сознаюсь, мы с ней оба питали одинаковые чувства. Кроме того, меня уговаривала маркиза...

— Маркиза?

— Стоит упомянуть о какой-нибудь маркизе, он воображает, что говорят о маркизе де Б.! Нет, шевалье, маркиза, о которой теперь идет речь, не влюблена в вас. Я говорю о моей матери, госпоже де Розамбер. Маркиза меня уговаривала, просила, умоляла; она даже плакала. Против слез матери устоять нельзя. Итак, я сдался. Сегодня вечером я подписываю брачный договор, завтра я получу двадцать тысяч экю годового дохода и хорошенькую девушку.

— Хорошенькую?

— Вполне, правда, вид у нее совершенной дурочки... И она так невинна, что можно умереть от смеха.

— Сколько ей лет?

— Еще нет и пятнадцати. О, мне придется воспитывать ее с самого начала!

— Как ее имя?

— Вы все узнаете послезавтра. Послушайте! Послезавтра приходите ко мне пораньше без церемоний, чтобы позавтракать во время туалета новобрачной. Вы любите лица новобрачных на следующий день после события?48 Нравится вам смотреть, как новоявленная женщина с кругами под опущенными глазами и с совершенно изумленным видом ходит, с трудом передвигая ноги? Вы смеетесь?

— Да-да, вы напомнили мне об одной особе.