Любовные похождения шевалье де Фобласа

— Прошу тебя, не иди навстречу твоему врагу, жди его. Если он явится за тобой, ты исполнишь твой долг. Тем не менее умоляю тебя, согласись на поединок при условии, что вы оба приведете по секунданту. Я хочу видеть твою вторую дуэль, более опасную, чем первая. Я хочу, чтобы мое присутствие помогло тебе выйти из нее победителем. Фоблас, смотри, не щади виконта де Линьоля столь великодушно, как ты щадил маркиза де Б. Я никогда не забуду, что твое великодушие чуть было не лишило меня сына. Во время боя с виконтом ты не отделаешься пустой царапиной — капитан наносит только смертельные удары, и, повторяю тебе, это скорее кровожадный, чем смелый человек, это профессиональный дуэлянт. Если бы его храбрость не приносила порой пользу государству, он давно погиб бы на эшафоте. Его жизнь доказывает, что люди нарушают самый мудрый из наших законов. Фоблас, когда настанет минута боя, подумай о твоем отце, о сестре, о Софи и, если нужно, о графине де Линьоль; во имя твоей собственной безопасности, во имя спасения всех, во имя запоздалого удовлетворения множества семей, убей виконта — небо требует от тебя его крови. Ты знаешь, что тот, кто с ужасным удовольствием отнимает жизнь, заслуживает смерти. Рази его без жалости, избавь землю от чудовища, и тогда можно будет сказать, что твоя юность прошла недаром... Но, — воскликнул де Белькур, — мне в голову пришла поистине страшная мысль! Путешествия, болезни, несчастья заставили тебя забросить фехтование. Семь месяцев, больше семи месяцев ты не брал в руки шпаги! Боже, вдруг ты потерял ловкость, которая всех поражала и которая поддерживается только упражнением! Что, если ты лишился верности взгляда и твердости руки? Боже, вдруг ты стал только посредственным фехтовальщиком? Проверим, сейчас же проверим. Тебе не хочется есть? Мне тоже... Где твои рапиры? Прошу, дай их мне. Ради моего спокойствия... дай их поскорее. Хорошо... Жаль, я не могу защищаться с таким же искусством, с каким ты будешь нападать, но все же я постараюсь оказать тебе сопротивление. Начинайте... Нет, не так, мой сын, не так... Вы меня щадите. Фоблас, я вам приказываю употребить всю вашу силу...

— Вам угодно, отец? Извольте...

В течение десяти минут он отразил двадцать ударов, но пропустил тридцать.

— Хорошо, — воскликнул барон, — превосходно! Лучше, чем прежде, право, лучше. Да, ты приобрел новую гибкость, силу и быстроту. Это молния, молния! Никогда, — продолжал он, погладив грудь рукою, — никогда ты не ударял меня с такой силой, никогда мне не бывало так больно... Нет-нет, ты никогда не доставлял мне больше удовольствия. Однако сделай мне еще одно одолжение: возьми пистолеты и застрели несколько птиц. Умоляю тебя.

Я пошел к двери, но он меня остановил.

— Мне нужно сообщить тебе одно известие, которое наполнит тебя радостью: в субботу мы непременно отправимся на поиски Софи.

— В субботу? Это известие действительно восхищает меня.

— Иди же в сад, мой друг, иди!

Я пошел в сад, но не для того, чтобы тревожить любовь счастливых птиц: я хотел насладиться мечтами о моей страсти. В субботу мы едем! Мы найдем Софи. Какое счастье! Но что я говорю?.. Что будет с графиней? Увы, неужели я покину мою Элеонору, покину через пять дней? О несчастный!..

Я бросился в комнату отца.

— Не рассчитывайте на это, барон, не рассчитывайте! Неужели я, низкий и коварный, уеду из Парижа, когда капитан явился сюда за мной? Неужели я покину мать моего ребенка в то мгновение, когда ее окружают враги? Не надейтесь на это, барон, этого не будет.

Отец был так поражен, что не мог вымолвить ни слова. А я, не дожидаясь, чтобы он, опомнившись от первого изумления, потребовал объяснений, бросился к себе в комнату, запер дверь и написал:

Моя дорогая Элеонора, мой милый друг, мы не увидимся сегодня вечером. Мой отец всё знает. Вероятно, твоей тетке известно очень многое: никто, кроме нее, не мог прислать де Белькуру жестокой записки, которая лишает нас счастливого свидания. Увы, значит, действительно все восстали против двух влюбленных и, желая погубить тебя, хотят поразить таким образом мою драгоценную половину! Однако будь спокойна: Фоблас всегда останется с тобой. Фоблас тебя обожает, что бы ни случилось, твой возлюбленный скорее умрет, чем покинет тебя.