Мастера русского стихотворного перевода. Том 2

    В небесной бездне будет великое

    багровое светило, именем Сагил.        Рабби Абен-Эзра

Над мертвой сушею громады волн безгласных,

В которых вздрогнул мир и навсегда угас,
Встают в безмерности, где вечен каждый час;
И рдеющий Сагил, из недр ночей ужасных,
Вперяет в глубину окровавленный глаз.

Над беспредельностью, безмолвием объятой,

Над косной пропасти глухим небытием,
Мрача завесы туч и водный окоем,
Сагил, угрюмый шар, пустынный соглядатай,
Раскрыв кровавый глаз, вселенским грезит сном.

Любви, отчаянья, слез, гнева, вдохновений,

Всего, что радует, как драгоценный бред,
Ни неба, ни земли, ни жизни больше нет.
Над давним маревом забытых сновидений
Сагила рдяный глаз льет кровянистый свет.

1939

Генрих Гейне

604. Чайльд Гарольд

Крепкий, черный, челн просторный
Мрачно режет лоно вод.
В нем с угрюмой, тихой думой
Стража смертная плывет.
Бледный ликом, в сне великом,
Недвижим лежит поэт.
Голубые, как живые,
Смотрят очи в горний свет.
Словно жалкий клич русалки,
Звонко стонет глубина.
Это волны, скорбью полны,
Мерно плещут вкруг челна.

<1931>

605. Царь Давид

Угасает мирно царь,
Ибо знает: как и встарь,
Самовластье на престоле
Будет чернь держать в неволе.

Раб, как лошадь или бык,

К вечной упряжи привык,
И сломает шею мигом
Не смирившийся под игом.

Соломону царь Давид,

Умирая, говорит:
«Кстати, вспомни, для начала,
Иоава, генерала.

Этот храбрый генерал

Много лет мне докучал,
Но ни разу злого гада
Не пощупал я как надо.

Ты, мой милый сын, умен,

Веришь в бога и силен,
И твое святое право
Уничтожить Иоава».

<1931>

Николоз Бараташвили

606. Сумерки на Мтацминде