Наш знакомый герой

Однажды ночью он ушел от нее, ушел, как пришел, — без вещей, без денег, с зубной щеткой в карманчике пиджака.

Туча не любит вспоминать о нем, потому что считает, что закрыла ему возможность любви, толкнула его в мещанское болото. А по-моему, он живет там весьма уютно. Над ним не каплет. Однако какое право имеем мы отказывать другим в том, что у них тоже есть душа.

Итак, неудачная семейная жизнь Тучи по-своему предостерегала меня, я хотела оказаться хитрее и осторожнее, но осторожность в юности — удел калек.

Виктор носил маску  п р о с т о г о  человека, был откровенно недалек, не рисовал в стихе гохуа и не воевал с кошками, а даже имел одну в доме. Сколько времени он избегал меня после моего нелепого подарка? Кажется, месяца два, хотя в тот долгий год мне казалось, что вечность.

Потом он вдруг как ни в чем не бывало появился у Тучи (хороший сосед) и даже обрадовался, встретив меня. Меня, помню, подкупило его сочувствие Туче, то, что он встал на сторону женщин и кошек, а Опрощенца брезгливо возненавидел. Но сейчас мне кажется, что дело не в том, что возненавидел, а  п о ч е м у  возненавидел. Все-таки Опрощенец был сложен, в характере его было два начала: мужское и женское, как это бывает у людей сложных, творческих, даже если творческие способности не проявлялись ни разу на деле. И потом, судя по тому, как изворотливо Опрощенец оправдывал свои ни с чем не сообразные поступки, можно предположить, что он догадывался о своей болезненной ненорме, знал себя самого. Виктор, во-первых, себя самого не знал ни на йоту, а во-вторых, будучи мужчиной, да нет, просто мужиком в чистом виде, ненавидел все, что устроено не так просто. Себя самого он видел настоящим мужчиной, деятельным и таким, которому пальца в рот не клади, пускай неспособным красиво болтать языком, но надежным. Что за миф была эта надежность!

Но все равно — спасибо молодости за то, что я не видела этих явных несообразностей его характера, спасибо молодости за то, что я так отчаянно ошиблась и так безнадежно билась головой об стенку этой его глухой простоты.

Дальнейшая история тянулась долго и скучно. Не я одна выходила замуж таким диким способом, когда любовь позади, когда, кроме унижения, ничего не вспомнить, а свадьба служит не венцом счастья, не началом чего-то нового в жизни, а демонстрацией воплощения амбиций невесты. Я добилась своего через два года, понеся совсем незначительные потери. Я потеряла возможность чистой любви к Виктору, чувство собственного достоинства и нерожденного ребенка.

Врачи предостерегали меня от аборта, но Виктор не волновался. Он считал, что если аборты разрешены, то каждая женщина обязана их делать. Во время моей внебрачной беременности он так элегантно, по-детски невинно исчез и бросил меня на произвол судьбы, что другого выхода у меня не было. Родить не хватило мужества, да и здравый смысл возмущался.

Принести в подоле моей мамуле? Легче сразу утопиться. Почему мамуля не догадывалась о том, что происходит? Да потому, что если существуют грязные порочные девчонки (моя сестра Наташка), то должны существовать и ангелы без крылышек (я).

Я здорово умела вертеться уже в детстве и юности, умела обманывать мамулю.

Итак, мы с Виктором поженились в тот момент, когда по-доброму надо было бы разойтись, и мне хотелось бы поставить один только вопрос: был ли мой выбор свободен?

Как ни странно, но после свадьбы Виктор изменился. Наверное, потому, что наше сожительство было теперь узаконено, а Виктор из тех людей, кто уважает только писаные законы. У него появилось чувство долга по отношению ко мне, хотя оно выражалось не совсем так, как мне бы того хотелось. Но многие женщины предпочли бы именно такое выражение чувства мужского долга.

Дело в том, что я не была корыстна и довольствовалась тем, что имела. Скажу больше: мое свадебное платье стоило двенадцать рублей и было нисколько не хуже других платьев. Я умела шить и вязать, а потом и носить свои изделия и не припомню, чтоб они выглядели хуже, чем у других. Виктор же расценивал нашу с ним женитьбу как начало совместного накопительства, и меня даже коробило несколько, что он два года ко мне присматривался, размышляя именно на эту неблизкую мне тему: подхожу ли я ему в роли хозяйки общей кладовой. Не скажу, чтобы он был скуп по отношению ко мне, но нельзя говорить и о щедрости. Простые люди — они относятся к жизни просто и весьма материально. Стремясь доказать свое существование на белом свете, они  о в е щ е с т в л я ю т с я. Иначе можно усомниться: живут ли они вообще. Они любят дорогие и новые вещи, сберкнижки и собрания сочинений любых писателей, выставленные в витринах новенькой полированной стенки.

Почему мои недостатки не совпадали с его недостатками? Как бы мы были счастливы, если б я была такая же, как Виктор. Ну, что бы мне зажить своим домком-мирком с умеющим заработать деньгу мужем.