Наука любви

Как лебедь умирающий поет
На зыбкой глади озера лесного,
Когда впервые, скорбно и сурово,
На жизнь глядит уже с иных высот, —

О, если б он часов замедлил ход,

О, если бы расправил крылья снова!
Но славит он конец пути земного,
Освобожденье от земных забот, —

Так я, сеньора, здесь, в пути далеком,

Уже смирясь пред неизбежным роком,
Не в силах жить, берусь за лиру вновь.

И снова славлю горькими словами

Мою любовь, обманутую вами,
И вашу изменившую любовь.

31

Зарею ли румянит мир весна,
Сияет ли полдневное светило,
Я над рекой, где все теперь немило,
Былые вспоминаю времена.

Здесь убирала волосы она,

Здесь улыбнулась, тут заговорила,
Там отвернулась и лицо закрыла,
Моим вопросом дерзким смущена.

Там шла и тихо что-то напевала,

Тут села и ромашку обрывала,
И уронила голову на грудь.

Так, весь в минувшем, день и ночь тоскуя,

Сплю и не сплю, живу и не живу я, —
Пройдет ли это все когда-нибудь?

36

Сиянье ваших глаз, моя сеньора,
Соперничает с солнцем красотой,
И, весь охвачен сладостной мечтой,
Я растворяюсь в ясности их взора.

Мой светел дух, и в чувствах нет раздора,

Они, пленившись вашей чистотой,
Стремятся в мир высокий и святой
Из темного, печального затвора.

Но только взглядом ваш встречаю взгляд,

Уже зарницы гнева мне грозят
И все же в сердце входят озареньем.

О, если так я перед вами слаб, —

Что благосклонность ваша мне дала б,
Когда я вашим воскрешен презреньем?

47

Когда, улыбкой, звуком нежных слов
Мой слух, мой взор, все чувства увлекая,
Вы мысль мою, мой разум, дорогая,
Возносите к обители богов,

Освобожден от всех земных оков,

Людских богатств ничтожность презирая,
Я здесь дышу благоуханьем рая,
Я вдруг рассудок потерять готов.

Не оскорблю вас жалкими хвалами.

Кто видел вас, кто восхищался вами,
Тот понял всю безмерность красоты.

Он согласиться вынужден без спора,

Что сотворить вас мог лишь тот, сеньора,
Кто создал небо, звезды и цветы.

49

Туманный очерк синеватых гор,
Зеленых рощ каштановых прохлада,
Ручья журчанье, рокот водопада,
Закатных тучек розовый узор.

Морская ширь, чужой земли простор,

Бредущее в свою деревню стадо, —
Казалось бы, душа должна быть рада,
Все тешит слух, все восхищает взор.

Но нет тебя — и радость невозможна.

Хоть небеса невыразимо сини,
Природа бесконечно хороша,

Мне без тебя и пусто и тревожно,

Сержусь на все, блуждаю как в пустыне,
И грустью переполнена душа.

57