Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ 2

«Корабль куплен и снаряжен. Он стоит на якоре, готовый выйти в море. Лучше нашей шхуны и представить себе ничего невозможно. Управлять ею может младенец. Водоизмещение — двести тонн. Название — „Испаньола“.

Достать ее помог мне мой старый приятель Блендли, который оказался удивительно ловким дельцом. Этот милый человек работал для меня, как чернокожий. Впрочем, и каждый в Бристоле старался помочь мне, стоило только намекнуть, что мы отправляемся за нашим сокровищем…

Блендли сам отыскал „Испаньолу“, и благодаря его ловкости она досталась нам буквально за гроши. Правда, в Бристоле есть люди, которые терпеть не могут Блендли. Они имеют наглость утверждать, будто этот честнейший человек хлопочет только ради барыша, будто „Испаньола“ принадлежит ему самому и будто он продал ее мне втридорога. Это, бесспорно, клевета. Никто, однако, не осмеливается отрицать, что „Испаньола“ — прекрасное судно».

Далее в письме заходит речь о других вещах, но в приписке вновь фигурирует имя Блендли:

«Post scriptum. Забыл вам сообщить, что Блендли, который, кстати сказать, обещал послать нам на помощь другой корабль, если мы не вернемся к августу, нашел для нас отличного капитана. Капитан это прекрасный человек, но, к сожалению, упрям, как черт. Долговязый Джон Сильвер отыскал нам очень знающего штурмана, по имени Эрроу».

На первый взгляд информации о личности Блендли в письме почти нет, но лишь на первый. Стоит призадуматься, и кое-что становится ясным. Например, можно достаточно уверенно определить, чем занимался этот «милейший человек» в свободное время, когда не ишачил на сквайра Трелони «как чернокожий».

Занимался он приватирством.

Не как матрос или капитан, разумеется, — как арматор. Снаряжал за свой счет приватирские корабли, получая взамен немалую долю в захваченных призах. Вполне почтенное занятие для делового человека, тем более живущего в Бристоле.

Из чего это следует?

Ну, например, из двух диаметрально противоположных оценок факта приобретения «Испаньолы». Сквайр пишет, что шхуна «досталась нам буквально за гроши», а некие злопыхатели утверждают, будто «Испаньола» принадлежала самому Блендли и продал он ее сквайру втридорога.

Можно допустить, конечно, что сквайр был неимоверно наивен в денежных вопросах, деньги швырял без счета, и мистер Блендли его банально облапошил.

Но такое допущение не проходит. Трелони жил в суровую эпоху первоначального накопления капитала, когда люди делали состояния при наличии деловой хватки, и дочиста разорялись при ее отсутствии. Сквайр не разорился, и это кое-что о нем говорит.

Не разорился, но в деньгах именно в тот момент был стеснен (явился Ливси и потребовал единовременно большие суммы). Мы помним, как экономил Трелони, снаряжая «Испаньолу» (дешевый корабельный вар, отсутствие подзорных труб и т.д.). Стал бы он, экономя на мелочах, платить за судно три цены? Да никогда. В море сквайр бывал, с кораблями дело имел, водил знакомство с множеством людей в портовом Бристоле… Имел все возможности изучить состояние рынка, сравнить цены на суда, выставленные на продажу.

Предположим для интереса, что оба взаимоисключающих пассажа из письма верны. Что можно подать за гроши, но при этом втридорога? Только то, что досталось еще дешевле, за совсем уж смешную цену.

«Испаньола» — приватирский приз. И при разделе добычи получил ее арматор Блендли неимоверно дешево, за 1/10 рыночной цены. А сквайру продал, допустим, за 1/3. Всем хорошо, все довольны, а злопыхатели — продавцы других судов, недовольные таким демпингом — пусть говорят, что хотят.

Что захватили «Испаньолу» у испанцев, с которыми не первый год шла война, сомнений нет ни малейших. Более того, можно даже сказать, где примерно произошел захват и какой груз в тот момент был на борту у шхуны.

О многом говорит уже название судна. «Испаньола» (правильнее, конечно, «Эспаньола», но не будем нарушать закрепившуюся традицию) в переводе с испанского означает «Маленькая Испания», так Колумб назвал открытый им остров Гаити, где чуть позже появилась самая первая колония Испании в Новом Свете. С чего бы англичанам в 18-м веке, воюя с Испанией, называть шхуну на испанский манер? Даже оставлять иноязычное название незачем у призового судна, переименовать дело недолгое.

Не переименовали. Или даже переименовали, но именно в «Испаньолу». Бытовал такой обычай: порой давать трофейным кораблям названия, напоминающие, у кого именно их захватили.

Например, в описываемое время на Тихом океане в составе испанской эскадры, преследовавшей английских пиратов и приватиров, числился бриг «Англичанин». Мы помним из истории рейда Клиппертона, что финансировалась та эскадра по остаточному принципу, — слишком редко появлялись гости из Англии в тихоокеанских водах. И захваченный у пиратов бриг пустили в дело, переименовав.

Еще пример. Век спустя в Черном море плавал российский военный пароход «Турок». Кто догадается, не гугля, откуда появился этот корабль в составе Черноморского флота?