— Я думаю, что у нас стало одной заботой меньше. Грей был очень скверным человеком, но теперь я его прощаю. Пусть покоится с миром на дне пролива, и пусть его пожирают крабы, если они там водятся.
— Все не так просто, мистер Эндерби, — вздохнул Эктор. — Боюсь, что крабам в тех местах придется попоститься. Эта история очень скверно пахнет, за пару миль ощущается зловоние.
Он продолжил рассказывать, и мы узнали: первое, что заставило Эктора насторожиться, это место гибели барка. Оно находилось несколько в стороне от привычного маршрута «Дианы». Не очень далеко, но все же в стороне. Причем все корабли старались обходить то место, опасаясь прибрежного скопления гранитных скал. А штормило в ту ночь не настолько сильно, чтобы пригнать судно издалека.
Эктор занялся расспросами в порту Копенгагена, где «Диана» обычно загружалась лесом, и узнал: в этом рейсе барк тоже ждали именно здесь, закупленная партия леса была подготовлена к вывозу. Зачем Грей удлинил маршрут почти на семьдесят миль, не ясно.
Причем это было его единоличное решение, несколько последних месяцев Грей исполнял на барке обязанности серьезно заболевшего шкипера. Все ожидали, что владельцы судна постоянно утвердят его в этой должности (ему принадлежала лишь одна пятая барка).
Некоторые действия нашего старого знакомца, совершенные им в ипостаси капитана, вызвали подозрения у Эктора. Например, два рейса назад «Диана» прибыла в Данию с неполным экипажем, и Грей пополнил его в Копенгагене. Причем нанятые им люди пользовались, мягко говоря, неоднозначной репутацией.
— Еще один интересный момент я выяснил уже по возвращении в Лондон, — продолжал Эктор. — Навел справки на Ломбард-стрит, в кофейне Ллойда. Оказалось, что в декабре подошел срок продлевать страховой договор «Дианы», переговоры вел Грей и добился увеличения страховой суммы в полтора раза. Хотя обычно судовладельцы и страховщики поступают наоборот, снижают ее по мере износа судна.
— Не иначе как шкипер Грей настелил палубу из тика, — насмешливо сказал Сильвер, — вот старая лоханка и подорожала.
— А мачты поставил эбенового дерева, — в тон подхватил я, — и закупил паруса из алого шелка!
Эктор даже не улыбнулся, демонстрируя всем видом, что сейчас не до шуток, дело и впрямь серьезное.
— Ты побывал на месте гибели барка? — спросил я.
— Разумеется. Я объездил все побережье на большом протяжении.
— Трупы погибших на берег выносило? — уточнил Сильвер.
— Три или четыре. Причем, что характерно, всех их опознали как датчан, там моряки одеваются несколько иначе, чем у нас.
— И что у нас получается? — задал я вопрос и сам на него ответил. — Допустим, Эйб Грей направил судно на скалы, закрепив румпель и пересадив в шлюпки большую часть экипажа. Заодно избавился от тех датских матросов, что не подходили для его затеи. Но что дальше? Не мог же он уплыть на шлюпках в Англию! Должен был высадиться на берег, а высадка нескольких десятков человек незамеченной не останется.
Я вопросительно посмотрел на Эктора. Он покачал головой:
— В Дании они не высаживались. Я недаром потратил столько времени, исколесив все побережье, и говорю это с полной уверенностью.
— Может, все-таки утонули? — спросил я, хотя сам не очень верил такую удачу. — Не погребли же они прямиком к острову Флинта.
— Их мог подобрать другой корабль, — предположил Сильвер. — Случайный, либо имевший предварительную договоренность с Греем.
— А еще оттуда рукой подать до шведского берега, — добавил Эктор, — и они легко могли высадиться там.
— Что значит «могли»? — удивился я. — Ты там не побывал и не проверил? Не узнаю тебя, старина. Теряешь хватку.
— Я не мог там побывать. Вернее, мог, но подготовка заняла бы слишком много времени. Швеция участвует в войне, в отличие от нейтральной Дании. И не на нашей стороне. Заявись я туда просто так, угодил бы под арест до окончания военных действий.
— Значит, и Грей угодил бы?
— У него, в отличие от меня, хватало времени на подготовку. Нашел бы посредников, ездящих из Копенгагена в Мальмё, а те, в свою очередь, нашли бы шведских чиновников, готовых за мзду крепко зажмуриться и принять людей Грея как подданных нейтральной страны.
— Понятно… Тогда нам пора заканчивать разговоры и переходить к делу. Джон, что с нашей шхуной?
— Все в порядке.
— Это я уже слышал на прошлой неделе, когда ты вернулся из Бристоля. Спустя какой срок мы сможем выйти в море?
— Шхуна — через три дня, этого хватит, чтобы закупить и загрузить съестные припасы. А вот ее капитан… не знаю, когда сможет выйти в море он. Об этом лучше спросить у врачей. Нет, ты не смотри на меня так, Джим, не надо. Оставь этот фамильный трюк для других. Даже у твоего деда не получалось испугать старого Джона, так что и ты не пробуй.
— Капитану врачи пропишут морское путешествие, и больше не будем об этом. Что с экипажем?
— Еще двоих я бы нанял. Но если надо, обойдемся и без боцманмата, и без канонира. Отплывем вдевятером. От беды я сам управлюсь с нашей пушчонкой.