Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ 2

На шлюпке еще трое, их задача загрузить серебро в шлюпку при помощи погонщика и доставить на «Патрицию»: далеко грести не надо, глубины на Северной Стоянке приличные (кроме той ее узкой части, что длинным языком вдается в сушу), шхуна может стоять на якоре рядом с берегом. На «Патриции» прибывших встречает еще один человек, кок Джерри Стамп — помогает переправить серебро со шлюпки в трюм, а в промежутках занимается непосредственными обязанностями по приготовлению пищи, аппетит после таких работ все нагуляют будь здоров.

Еще двое несут вахту на вершине Подзорной Трубы, следят за горизонтом. Но если подопрет, можно там и одного оставить, ничего, поскучает.

Свободным остается один человек, старший помощник Эндерби. Его задача наблюдать за ходом работ, следить, что бы не было узких мест и простоев, при нужде снимать людей с одного участка и перебрасывать на другой. Большего от человека на протезе требовать не стоит. Хотя, совсем уж при крайней нужде, и Сильвер мог сесть на весла в шлюпку, протез грести не мешает.

Разумеется, груз серебра на испанском шлюпе «Тринидад», подготовленном для плавания в составе «серебряного каравана», измерялся не тоннами. Десятками тонн. Но Хокинс и его команда управились бы с изъятием ценностей за разумный срок. Три дня — и в трюме «Патриции» 18 тонн серебра. Четыре дня — 24 тонны. А больше было едва ли, все-таки Флинт, по словам Бена Ганна, отдал четверть поднятого как взятку за возможность улизнуть с остальным.

В любом случае Сильвер точно знал, сколько серебра на острове. И мог продумывать всю эту схему заранее, в ходе плавания, исходя из объема работ.

Сколько пришлось бы работать без ослов, даже представить страшно. Слитки тяжелее золотых, каждый весит 24 кг, сразу два не унести (если, конечно не грузчик-профи, но таких на «Патриции» не было). Ходили бы, нося по одному. Ох, намаялись бы… А уж сколько времени бы убили…

Так что рационализатор Бен Ганн оказал капитану Хокинсу просто неоценимую услугу.

* * *

Раз уж речь пошла о зоологии, зададимся интересным вопросом: а какой породы попугай Сильвера?

Прямых указаний нет, но скорее всего Капитан Флинт — какаду или венесуэльский амазон (либо какой-то еще амазон, ему родственный). Лишь эти виды обладают продолжительностью жизни, сравнимой с человеческой, даже превосходящей ее. Что, вообще-то, уникальный случай для существ такого небольшого размера. Официально зафиксированный рекорд, кажется, принадлежит попугаю Уинстона Черчилля, протянувшему 104 года.

Прочие виды попугаев так долго не живут. 25 лет, 30 при самых идеальных условиях, — невозможно «плавать с Инглендом» и дотянуть до экспедиции «Испаньолы» к острову.

Какаду отсеивается в полуфинале: у Стивенсона указано, что попугай был зеленого цвета. Какаду не бывают зелеными, а для амазонов этот цвет самый обычный.

Долгожитель-амазон мог и с Инглендом поплавать, и на «Испаньоле» к острову прокатиться, и события, описанные в этой книге, пережить. И благоденствовать еще не одно десятилетие.

Реконструкция № 8. Ностальжи и дежавю

Разумеется, прежде чем бросать якорь на Северной стоянке, я полностью обогнул на шхуне остров. Посторонние корабли не обнаружились. Лишь в глубь Северной бухты, далеко вдающейся в сушу — где когда-то мы с Ливси и Ганном укрыли отбитую от пиратов «Испаньолу», — я соваться не стал. «Красотка Мэй» с ее осадкой никак не могла туда втиснуться.

Большую гонку за серебром я все-таки выиграл. Осталось побыстрее забрать приз.

На самом острове, сколько мы ни изучали его в подзорные трубы, — не заметили никаких признаков, что там живут люди. Я не рассчитывал, что троица пиратов, оставленная здесь уплывшей «Испаньолой», сумеет протянуть полтора десятилетия. Но полностью такую возможность не исключал, разные чудеса случаются в жизни.

Однако Тома Моргана и его сообщников или кто-то забрал отсюда, или они умерли. Таиться от незнакомой шхуны у них причин не было.

Закончив путешествие вокруг острова, я приказал бросить якорь там, где оно началось: на траверзе Белой скалы, — здесь было приличное течение, и якорный канат натянулся струной.

О дальнейшем посоветовался с Сильвером:

— Близится вечер, мистер Эндерби. Пока поднимем из трюма ослов, пока перевезем их по одному на шлюпке на берег, совсем стемнеет. И придется ночевать под открытым небом на Северном мысе, продуваемом всеми ветрами.

— Придется. По крайней мере кому-то одному, чтобы присмотреть за животными, а лучше двоим. Ослы у нас на вес серебра, и я не хочу, чтобы они околели, пожевав какую-то незнакомую местную травку.

Я согласно кивнул. Сильвер продолжил:

— Ночь у караульщиков будет не самая приятная, но придется потерпеть. Потому что откладывать высадку до завтра нельзя. Потеряем утро. А лишнего времени у нас нет.

— У меня есть другая мысль: заночевать с ослами в блокгаузе. Или даже оставить их там одних: выломать несколько кольев из частокола, загнать их внутрь, снова заложить проход. Там сплошной песок, никакая ядовитая травка не вырастет. А на рассвете перегоним их посуху на Северный мыс, шхуна подойдет туда же морем.