Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ 2

— Правьте на норд-ост, мистер Эндерби, и постарайтесь поймать хоть какой-то ветер над этой лужей. — И отправился в свою каюту переодеться в сухое, приказав сделать то же самое юнге Истлингу.

В каюте меня поджидал жесточайший поединок с собственной койкой. Вернее, с желанием вытянуться на ней. Я даже было прилег (всего лишь на минутку! хоть на миг расслабить перетружденные ноги! и тут же встану и пойду командовать шхуной!).

«Слизняк!!!» — прозвучало в моей голове, и голос принадлежал Флинту — не настоящему, понятно, а тому, что в моих видениях заставил сжечь «Бенбоу».

«Синерожий пьяница!» — огрызнулся я. Но на ноги поднялся.

Вернувшись наверх, я подозвал старину Джона и вывалил новости, начав с наиважнейшей. Я слишком устал для долгих рассказов, и прозвучало вот что:

— Я сделал предложение мисс Патриции. Оно принято. Мы обвенчаемся в день прибытия в Англию. Сокровище деда я откопал. Сейчас мистер Гэрсли и Рюггер прячутся вместе с гружеными ослами где-то в отрогах Бизань-мачты, по крайней мере я на это очень надеюсь. В полночь мы заберем их вместе с ящиками с Лесистого мыса. На острове не менее полусотни головорезов Смоллетта, возможно, даже больше. Кажется, Грей с ними, но я не уверен.

Он молчал, ошарашенный потоком известий. Потом спросил о главном:

— Почему именно в день прибытия?

— Она так решила, — честно ответил я, и, не имея ни сил, ни желания растолковывать подробности, тут же сменил тему:

— Что за стрельба у вас тут была — три выстрела, что мы слышали?

— Боцман Трент дезертировал.

— Как?!

— Вплавь. Прыгнул за борт и уплыл на берег. Поначалу он хотел отправиться туда с матросами на шлюпке — почти сразу после того, как над Подзорной Трубой появился черный дым. Дескать, что-то странное происходит, и лучше бы ему поджидать вас на берегу. Я запретил, я сразу сообразил, что на острове чужаки — подберутся незаметно, дадут один залп из кустов, и мы разом лишимся и матросов, и шлюпки, и боцмана. «Вы будете ждать возвращения капитана здесь, на борту, мистер Трент», — вот что сказал я, и не прошло минуты, как боцман прыгнул через фальшборт. Вот тут я понял, что к чему и кто у нас крыса… Трижды стрелял ему вслед, но он оказался везучим парнем.

Я мысленно представил, как стояла «Патриция», какое расстояние было до берега, с какой скоростью плывет человек. Что-то здесь не так…

— Мне казалось, что ты неплохо стреляешь, Джон. Попасть со шхуны в прыгнувшего за борт человека… тут горничная мисс Патриции не промахнулась бы. Как ты сумел промазать три раза, старина?!

— У Пэт нет горничной, а я не сплоховал бы, происходи всё на суше или на палубе, прострелил бы ногу этому стрекулисту… Но парень плыл в воде, я метил в руки, даже в кисти рук, чтобы не зацепить невзначай голову. И трижды промахнулся.

— Вот оно что… Опять ты о своих совпадениях.

— Зато моя девочка вернулась с берега живой.

Аргумент был неопровержимый. Вернулась. И я не стал спорить, не стал попрекать Сильвера слепой верой в фантом, порожденный вольной трактовкой случайностей. Хвалить за прозорливость (изменником все же оказался племянник старика Трента, которому я верил как себе) не стал тоже. Ни на похвалы, ни на укоры попросту не осталось сил.

Я лишь сказал со вздохом:

— Эх-х-х… Ты мог попросить выстрелить кого-то другого. Бена Ганна хотя бы, не думаю, что он промазал бы по человеку, ставшему вместо него боцманом. И все были бы довольны, — кроме Трента, разумеется.

— Другие были заняты. Бен тоже. Кстати, если бы не он…

И Сильвер рассказал: едва боцман прыгнул за борт, — он, Сильвер, вспомнил мои слова о поджоге (хотя я-то высказал их не совсем всерьез, уж больно простым был этот ход, и очевидным). Но Джон посчитал иначе — слишком быстро прыгнул за борт Трент после запрета отправляться на берег. Словно бы знал, что где-то тлеет фитиль и счет идет на секунды.

— Я первым делом подумал про порох, — рассказывал Сильвер. — Мне казалось, поджог в любом другом месте не заставил бы его нырнуть за борт в одежде: боцман Трент героически бы боролся с пожаром, им же и устроенным, прожег бы себе штаны и опалил бакенбарды, и даже получил бы от меня благодарность, а позже ускользнул бы незаметно… Я ошибся: с порохом все оказалось в порядке, и вот уже все наши носились сломя голову по кораблю, заглядывая в тысячу мест, куда можно незаметно подложить огонь. А старый Джон плохо умеет бегать — и я стрелял по Тренту. Но наши люди ничего не нашли, и быть бы на «Патриции» большому пожару, клянусь своей последней ногой! — если бы не чуткий нос Бена Ганна. Нам сильно повезло, что этот парень за три года на острове отвык навсегда от табака и трубки, — и почуял слабый запах гари из такелажной кладовой! Пришлось сломать дверь топорами, ключ остался в кармане у Трента, — но мы успели! Взгляни-ка…

Он протянул мне обрывок толстого фитиля, пропитанного чем-то маслянистым. Длины в нем было дюйма четыре, не больше.