Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ 2

И стрелять простым ядром, как я собирался, — значит, играть в орлянку, растолковал мне майор: ядро может не высечь искру при соударении, и результатом станет лишь дыра в переборке и пара разрушенных бочек с порохом. Нет, сэр, здесь нужен другой снаряд! — и он перерыл всю груду закопанных Флинтом ядер, и отыскал, что нужно: нечто вроде нашего брандскугеля, хотя испанцы наверняка называли снаряд иначе. Находка не обрадовала Мак-Тавиша: запальные трубки хранились отдельно и в тайник не попали, да и все равно истлели бы в нем, сокрушался майор, и сделать тоже не из чего, придется слепить что-то из подручных средств, и нет гарантии, что это «что-то» сработает… Но тут и я внес свою лепту, вспомнив, что у меня остались три дымовые гранаты от 12-фунтовки, все с новенькими трубками (я взял их, чтобы подавать сигналы, не тратя время на разжигание костра).

В общем, мне очень повезло, что с Ливси бежал из Квебека такой знающий артиллерист. Лишь пообщавшись с ним, я сообразил, какой авантюрой была наша с Сильвером затея оборудовать береговую батарею. Причинили бы Долорес и Беатрис вред бригантине, или нет, неизвестно. Но поубивали бы всех стоявших рядом без всяких сомнений. Потому что обе взорвались бы. Так, по крайней мере, считал майор, которому я объяснил, что собирался сделать.

И еще пару бесценных советов получил я от майора, уже касавшихся самой стрельбы…

— За здоровье старины Мак-Тавиша! — Я сделал еще пару глотков. — Тебе, Долли, даже не представить своими бронзовыми мозгами, от чего он тебя спас! И меня тоже!

Но не только поэтому мне было наплевать, в какую сторону стреляли при Фонтенуа пушки майора Мак-Тавиша. Я старался оставлять за рамками наших отношений многолетнюю войну Ливси и его друзей против Ганноверов. Я англичанин, и Хокинсы всегда служили только Англии, — не Тюдорам, не Стюартам, не нынешней династии, они все приходят и уходят, Англии же суждено быть всегда, и вечно владычествовать над морями, такая уж стезя уготована Господом нашей отчизне. Ливси и его друзья — шотландцы, и хорошо помнят, при какой династии их родина была независимым королевством и отчего перестала им быть. Не мне их судить, ведь если завтра вдруг нашу страну присоединят к какой-нибудь Дании или России — я тоже подниму оружие против датского короля или русской императрицы.

И я сказал:

— Готовься, Долли. Сейчас будет самый важный выстрел в твоей жизни. Уж постарайся, не подведи.

* * *

Ливси старательно играл роль француза Дезембаля, он намеренно говорил на плохом английском — примерно так, как обращались ко мне с вельбота. Ни Смоллетт, ни Грей не узнали бы его лицо, измененное до неузнаваемости бородой. А вот голос смогли бы опознать, и сильный французский акцент исключал такую возможность.

Первым делом Дезембаль сообщил, что он, хоть и франкоканадец, но уже два года является подданным британской короны, и Юнион Джек поднят над шхуной по полному праву. Сказал он это на всякий случай: ну как у Грея взыграют патриотические чувства и он решит потопить безобидный французский китобоец?

Хотя ни Смоллетт, ни Грей в переговорах не участвовали. Человек, обращавшийся к Ливси с борта «Красотки», представился как шкипер Бризи, и голос его был мне незнаком.

А потом я вообще перестал что-либо слышать и понимать из звучащего разговора.

Чтобы затащить Долорес внутрь салотопки, мы разломали одну стену (назвать «переборкой» это дощатое убожество язык не поворачивался), потом сколотили заново, оставив широкие щели-амбразуры. И сейчас я увидел в них сначала руль «Красотки Мэй», затем ахтерштевень, затем мимо медленно-медленно поползи доски обшивки.

Я видел их — и одновременно не видел. Перед глазами стоял подробнейший план бригантины в разрезе, и мое зрение словно бы обрело способность смотреть сквозь толстые доски.

«Раз… Два…» — медленно произнес я про себя, и оценил, на сколько прополз мимо борт за это время. Необходимо было брать поправку на то, что пушечный выстрел происходит не мгновенно, и этой маленькой хитрости тоже научил Мак-Тавиш.

До бригантины было футов тридцать, не больше. Рулевой у Ливси был толковый, и два судна располагались сейчас строго параллельно.

Время странно растянулось. Мне казалось, что я стою и пялюсь в ползущий мимо борт бесконечно долго, и я подумал, что «Красотка» каким-то чародейством выросла, удлинилась, и все ее чертежи потеряли цену.

Потом подумал, что Ливси, наверное, так же стоял с гарпуном на носу вельбота, выбирая единственно верный момент и единственно верную точку для беспощадного удара по морскому чудовищу.

Пора!

Я прижал фитиль пальника к запальному отверстию, услышал, как зашипела пороховая мякоть, — и тут же бросился ничком на палубу, и откатился как можно дальше от Долорес. Прикрыл ладонями уши, как советовал майор. И страшно представить, что случилось бы, позабудь я этот совет…

Последовавший звук словами не описать. Я не раз слышал, как стреляют пушки, и весьма приличных калибров, но находиться в крохотном замкнутом помещении рядом с выпалившим бронзовым монстром не доводилось. И никому, наверное, не доводилось.