Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ 2

— Капитан Истлинг, если дело дойдет до обороны судна, приказываю очень внимательно прислушиваться к советам майора Мак-Тавиша. Да, я не оговорился, сказав про оборону. Сейчас все тихо, но опасности грозят шхуне с трех сторон. Во-первых, оставшиеся на берегу злодеи могут иметь шлюпку, о которой мы не знаем. К тому же Жофрей изготовил свой челнок из древесной коры здесь, на острове, за несколько часов, и нет гарантии, что у Грея не найдется такой же умелец. Майор, я назначаю вас главным канониром, и мистер Стамп поможет вам разобраться с нашей пушкой. Никто, кроме нас, не должен доплыть до судна.

— Они не доплывут, сэр, шотландская картечь сделает их жен вдовами.

Шотландская? Ладно, пускай…

— Вторая опасность — это французские китобои. Они выглядят мирными людьми, но блеск золота и самоцветов слишком многих сбивал с пути истинного. К тому же с ними есть шестой, и это чрезвычайно опасный человек. Он связан, но у него не заткнут рот, а у них не залеплены уши. Что вы предпримете, мистер Истлинг, если от «Ла-Випер» сюда под любым предлогом двинется вельбот?

— Я прикажу им табанить на расстоянии полукабельтова и объяснить, в чем дело. Если ослушаются, я прикажу майору Мак-Тавишу открыть огонь.

— Все правильно. Третья опасность достаточно умозрительная, но полностью исключить ее нельзя. Здесь может появиться еще одно судно под командой Смоллетта. Тогда вам не поможет пушка, а шхуна не готова выйти в океан. Вам придется обрубить канат и укрыться всё в той же бухте. Вы знаете, как правильно рубить якорные канаты, мистер Истлинг?

Перерубить натянутый струной канат не столь просто, как может показаться сухопутному человеку. Внезапно получивший свободу конец каната бьет с силой пушечного ядра и убивает человека на месте.

— Я знаю, мистер Хокинс. Но вот маневр по входу в бухту… У меня есть пара вопросов.

— Спрашивайте.

Он спросил, и это были очень толковые вопросы. Надеюсь, что ответы мои оказались доходчивыми… Но это не проверить, пока Джереми не окажется за штурвалом.

Тем временем шлюпка, отвозившая французов на китобоец, возвратилась.

— Всё, господа, пора на остров. Надеюсь, каждый из вас сделает, что должен. Шлюпку нельзя будет оставить на берегу без охраны, а лишних людей нет. Поэтому вам, мистер Стамп, и вам, мистер Истлинг, придется сплавать с нами на берег и вернуться. Отправляемся, и да хранит нас Господь!

* * *

Мы ввосьмером двигались от места высадки к пещере Ганна. Я хотел выслать двоих вперед, в боковые охранения, на тот случай, если бандиты Грея затеют перестрелять нас из засады. Но Ливси сказал, что ни к чему, достаточно, если во главе нашей маленькой колонны двинется Жофрей — он издалека чует таящихся в лесу людей, и не раз доказывал делом эту свою способность.

Я согласился, эти люди гораздо больше меня понимали в лесной войне. Но все же подумал, что едва ли у нашего гурона такое феноменальное обоняние, скорее он умел подмечать незаметные глазу европейца изменения в поведении птиц и прочих мелких обитателей леса.

Путь до пещеры прошел без происшествий. Вернее, одно все-таки случилось… Но с Греем и его людьми никак не было связано. Скорее, с семейным положением капитана Хокинса, оно внезапно изменилось. Началось с того, что старина Жофрей…

Нет, нет, не подумайте, что он неожиданно для всех оказался шаманом своего племени и в полевых условиях обвенчал нас с Пэт по гуронскому обряду, использовав подходящий пень вместо алтаря. Всё было иначе.

Время от времени я объявлял короткие привалы, чтобы дать передохнуть в основном Сильверу — он не жаловался, но я видел, чего ему стоит поход. И на очередном привале Жофрей неуловимым движением выдернул из-за пояса тамагаук, без подготовки метнул в сосну, стоявшую шагах в двадцати.

Оказалось, что церемониальное оружие индийских вельмож вполне пригодно для боя! Топорик свистнул в воздухе золотистой молнией и глубоко вонзился в ствол. Все восхищенно охнули, а Жофрей сходил за оружием, вернулся, — а затем протянул оружие мне и жестами попросил повторить бросок.

Почему я? Или Ливси зачем-то рассказал ему про мои упражнения с плотницкими топориками? (Позже я узнал, что доктор ничего не рассказывал.)

Повторить в точности сделанное индейцем я не мог, только опозорился бы. У меня была совершенно иная методика броска. Я изобрел ее сам, понятия не имея, как на самом деле метают свои топорики индейцы, — но тренировался много лет и добился немалых успехов.

Вот только индийское оружие отличалось от инструмента наших плотников не одним лишь внешним видом: центр тяжести был расположен иначе. Я понял, что если не сделать на это поправку, бросок удачным не будет, — и взялся не за конец оружия, а поближе к середине. Широко размахнулся (совсем иначе, чем размахивался Жофрей), — и метнул.

Тамагаук вонзился в сосну в трех дюймах от отметки, оставленной Жофреем. И почти так же глубоко. Стоял бы там враг — у нас стало бы одним врагом меньше.