Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ 2

(Не чудом, конечно же: скорее всего, его люди наблюдали в подзорную трубу за нашим с Пэт поединком.)

На крохотной полянке всё было рядом, и Грей обрушился на Патрицию раньше, чем та толком изготовилась к обороне: едва успела выдернуть саблю из ножен, подставила под рубящий удар каким-то очень неловким движением…

Клинки со звоном столкнулись — и тот, чья рукоять была украшена головой тигра, взметнулся в воздух. Индийская сабля взлетела высоко, описала в воздухе дугу и канула за краем обрыва, — примерно там, где Грей пытался спровадить в пропасть меня. Но там меня уже не было — я подскочил, пытаясь вогнать тесак Грею под ребра, однако он отбил мой выпад с некоторой даже небрежностью. И попытался достать Пэт новым рубящим ударом. Она отскочила с кошачьей грацией.

За поясом у нее торчал пистолет, я хотел крикнуть: застрели его! — но Пэт и без меня знала, что надо сделать. Лишь возможности к тому не имела. Грей проявил себя воистину блестящим фехтовальщиком. Он умудрялся отбивать мои дилетантские наскоки, — и одновременно не давал Пэт ни секунды передышки, гонял ее по всей полянке, не позволял увеличить дистанцию, выдернуть пистолет, взвести курок… Тяжелый абордажный тесак Грея порхал, как легкая рапира, каким-то чудом оказываясь в нужные моменты там, где требовался.

Долго так продолжаться не могло. Из травы и там, и тут торчали, словно зубы, выходы скальной породы — стоило хоть одному из троих споткнуться, и все бы завершилось очень быстро в пользу какой-либо из сторон.

И тут случилось неожиданное.

Совсем рядом, где-то под косогором, раздался оглушительный рев. Так мог реветь дикий бык, чьей шкуры коснулось раскаленное тавро.

Сильвер! Подковылял на своей деревяшке — и чувствует, слышит, как наверху пытаются убить его малышку, а косогор одолеть не может. И ревет от бешенства и бессилия.

И все-таки он нам помог. Неожиданный звук на какое-то мгновение отвлек Грея, и я сделал то, для чего давно выбирал момент, и всё никак не мог выбрать.

— Лови! — крикнул я и кинул Патриции тесак.

Катласс летел по воздуху целую вечность, и в какой-то миг этой вечности я увидел, что пальцы Пэт промахиваются мимо рукояти, что она сейчас схватится за лезвие, порежет руку, выронит оружие… И всё для нас с ней быстро закончится.

Она цепко ухватилась за рукоять и тут же пустила тесак в ход: не стала больше отскакивать, парировала очередной выпад Грея.

Зато отскочил назад я — как можно дальше, прижался спиной к неровному камню. Выдернул из кармана пистолет и крикнул:

— Мне надо полминуты, не подпускай его!

— Делай, что должен! — откликнулась Пэт.

Мне казалось, что вожусь я с пистолетом очень долго. Какие там полминуты… полчаса, полжизни… оставшейся нам жизни…

Неимоверно медлительно я прочищал отверстия иглой протравника, потом рука ползла за пороховницей, словно бы протискиваясь через вязкую смолу…

Какой-то краешек сознания отметил, что вопль Сильвера смолк. Конечно, Джон не тот человек, чтобы долго реветь от бессилия. Наверняка похромал искать другой, доступный ему, путь сюда. Жаль, таких путей нет.

Ей приходилось туго, моей Пэт. Да, у нее были отличные учителя фехтования. Но те, кто учил Грея, знали свое дело не хуже. К тому же ему было тридцать семь лет, и за спиной осталось немало схваток и убитых клинком Грея людей. И тесак был слишком тяжел для девичьей руки, полусаблей Патриция владела куда уверенней.

И все же она выстояла! Продержалась те мгновения (часы, годы, века), что я приводил пистолет в порядок.

Вот тогда-то я впервые увидел страх на лице Эйба Грея. Он тут же перестал атаковать, лишь маневрировал, стараясь держаться так, чтобы Пэт находилась между ним и мной.

У него остался последний призрачный шанс — пробиться к косогору, кубарем скатиться с него и искать спасения в бегстве.

Мы не позволили бы ему это сделать, не пулей, так клинком поставив точку в затянувшейся игре. Но все обернулось иначе.

— Малышка, в сторону! — прокатился над поляной громовой рык. — Я стреножу этого жеребца!

С изумлением я увидел Сильвера, каким-то волшебством очутившегося наверху. Боже, в каком он был виде! Одежда разорвана, исчезла треуголка, исчез костыль, который он взял сегодня вместо трости. Оружия тоже не было — ни ружья, ни пистолета, заткнутого за пояс.

В руках старый пират держал толстый трос с петлей, и раскручивал его над головой.

И я все понял. Джон не бросился искать другой путь. Дерево, превращенное в виселицу, подсказало ему решение: отвязал трос и закинул петлю на каменный клык, торчащий над краем (не знаю уж, с первого ли раза), буквально втянул себя наверх, силы в руках у него хватало.

После появления Сильвера все закончилось очень быстро.

Петля взметнулась в воздух, полетела в Грею — он шарахнулся в сторону и сошел с той невидимой линии, что соединяла его, меня и Пэт. Я немедленно выстрелил. А когда рассеялся пороховой дым, Грея на полянке не оказалось. Был и не стало.

— Стой! Обрыв! — крикнул я Патриции, метнувшейся было туда, где исчез наш враг. Она тут же сбавила ход.

— Ты убил его наповал, — прохрипел Сильвер. — Иначе вопил бы, падая.