По ту сторону свободы и достоинства

Юридическое определение меры ответственности (в том числе и правосудие) частично связано с установлением фактов. На самом ли деле человек совершил то, что ему приписывают? Были ли в прошлом прецеденты наказания за подобное поведение? Если так, то какая норма регулирует данный случай и какое наказание ему соответствует? Однако другие вопросы, по-видимому, относятся к «внутреннему человеку». Было ли деяние преднамеренным или осознанным? Знал ли человек, как правильно поступить в такой ситуации? Был ли он осведомлен о возможных последствиях? Все эти вопросы касательно целей, желаний, осведомленности и так далее могут быть заменены вопросами о среде, в которой человек находился. То, что «замышляет» человек, зависит от того, что он делал в прошлом и к чему это привело. Человек не действует, потому что «чувствует злость»; он и действует, и чувствует злость по какой-то причине. Заслуживает ли человек наказания после принятия во внимание всех этих условий, должно определяться ответом на вопрос: будет ли он, будучи наказанным, вести себя по-другому при возникновении схожих обстоятельств в будущем? Сегодня повсеместно можно наблюдать склонность заменять контролируемость ответственностью, а контролируемость не признается свойством автономного человека, поскольку она явно указывает на внешние условия.

Утверждение «только свободный человек может быть ответственным за свои поступки» имеет два значения, зависящих от того, на чем мы делаем акцент: на свободе или на ответственности. Если мы говорим, что люди являются ответственными, то мы не должны делать что-либо, нарушающее их свободу, поскольку если они не свободны в своих действиях, то и не должны нести ответственность. Если мы говорим, что они свободны, то мы должны возлагать на них ответственность за их поступки, поддерживая карательные контингенции, поскольку если бы они повели себя точно так же в условиях очевидных некарательных контингенций, стало бы ясно, что свободными они отнюдь не являются.

Любое продвижение в сторону создания условий, в которых человек становится добрым автоматически, угрожает ответственности. Касательно контроля алкоголизма, к примеру, традиционная практика носит карательный характер. Пьянство называют плохим поведением, и окружающие люди накладывают общественные санкции (результирующее состояние переживается как стыд), или оно классифицируется как нелегальное деяние и становится объектом административных санкций (результат — чувство вины), или же оно именуется грехом и карается религиозными инстанциями (результат — чувство греховности). Традиционный подход, впрочем, не показал себя особо успешным, поэтому стали искать иные способы контроля. По-видимому, в данной ситуации важны некоторые медицинские данные. Люди различаются по своей толерантности к алкоголю и спецификой своей зависимости от него. Когда люди становятся алкоголиками, они могут пить лишь для того, чтобы снять симптомы абстиненции, тяжесть которых не всегда принимается во внимание теми, кто их не испытывал. Медицинские факты ставят вопрос об ответственности: насколько справедливо наказывать алкоголика? С точки зрения эффективности можем ли мы ожидать, что наказания окажутся лучше, чем положительные альтернативы? Разве мы не должны прибегнуть к лечению? (Наша культура отличается от романа «Едгин» Сэмюэля Батлера тем, что у нас не наказывают за болезни.) По мере уменьшения ответственности снижается и суровость наказания.

Другой пример - подростковая преступность. С традиционной точки зрения молодой человек несет ответственность перед законом и должен быть справедливо наказан в случае его нарушения, однако здесь довольно трудно поддерживать эффективные карательные контингенции, и вследствие этого велись поиски иных способов воздействия. По-видимому, имеют большое значение данные о том, что преступность более распространена в определенных районах и среди бедных людей. Человек более склонен к кражам, если он ничего не имеет или имеет очень мало; если его образование не подготовило его к тому, чтобы искать работу и держаться ее, что дает возможность купить себе все необходимое; если подходящей работы нет вообще; если его не научили подчиняться закону; или он часто наблюдает безнаказанное нарушение закона. В таких условиях преступное поведение получает сильное подкрепление и вряд ли будет подавлено правовыми санкциями. В этом случае контингенции смягчают: преступник может быть просто предупрежден, либо приговор для него может быть заменен на условный. Одновременно смягчаются и ответственность, и наказание.