По ту сторону свободы и достоинства

Едва ли не каждый, кто занимается человеческими отношениями, — политолог, философ, писатель, экономист, психолог, лингвист, социолог, теолог, антрополог, педагог или психотерапевт — продолжает говорить о поведении человека в этой донаучной манере. Примеры предоставит любой выпуск ежедневной газеты, любой журнал, включая научные, любая книга, касающиеся какого бы то ни было аспекта человеческого поведения. Нам говорят, что для предотвращения перенаселенности в мире мы должны изменить отношение к детям, преодолеть чувство гордости за размер семьи или за сексуальную потенцию, сформировать некое чувство ответственности по отношению к потомкам и уменьшить участие большой семьи в заботе о старости. Борясь за мир, мы должны вести борьбу с волей к власти или параноидальными идеями лидеров. Мы обязаны помнить, что войны начинаются в умах людей, что в самом человеке есть нечто смертоносное — возможно, инстинкт смерти, — ведущее к войнам, и что человек агрессивен по своей природе. Чтобы разрешить проблемы малоимущих, мы должны вселять чувство собственного достоинства, поощрять инициативность и бороться с чувством неудовлетворенности. Чтобы ослабить недовольство молодежи, мы обязаны дать ей веру в успех и избавить от чувств отчужденности и безнадежности. Осознав, что у нас нет эффективных способов сделать хоть что-нибудь из перечисленного, мы можем пережить кризис веры или потерю уверенности, которые можно преодолеть только возвратом к вере во внутренние возможности человека. Это основная идея, которую почти никто не оспаривает. Но в современной физике и большей части биологии нет ничего подобного, и этот факт хорошо объясняет, почему так долго сдерживалось развитие науки и технологии поведения.

Обычно полагают, что «бихевиористский» протест против идей, чувств, черт характера, воли и т. д. затрагивает проблему субстанции, из которой они состоят. Безусловно, подобные трудноразрешимые вопросы о природе сознания обсуждаются уже более 25 столетий и до сих пор остаются без ответа. Как, например, сознание может приводить тело в движение? Только в 1965 году Карл Поппер смог сформулировать эту проблему так: «Мы хотим понять, как такие нефизические сущности как цели, мысли, планы, решения, теории, напряжение и ценности могут играть роль в осуществлении физических изменений в физическом мире»⁶. И, разумеется, мы хотим знать, откуда эти нефизические сущности происходят. На этот вопрос греки отвечали просто: от богов. Как отмечает Доддс⁷, греки верили, что если человек ведет себя безрассудно, то это происходит потому, что враждебный бог вселил άτη (одержимость) в его душу. Дружелюбный бог был в состоянии дать войну дополнительную силу (μένος), с помощью которой тот мог блестяще сражаться. Аристотель полагал, что в мысли есть нечто божественное, а Зенон считал, что разум — это и есть бог.

В наши дни мы не можем придерживаться таких объяснений, и наиболее общая альтернатива состоит в обращении к предшествующим физическим событиям. Считается, что генетическая конституция человека, которая является результатом эволюции видов, объясняет часть механизмов сознания, а его собственная жизнь — все остальные. Например, вследствие (физической) конкуренции в ходе эволюции люди теперь испытывают (нефизические) агрессивные чувства, которые ведут к (физическим) враждебным действиям. Или (физическое) наказание маленького ребенка за сексуальные действия вызывает (нефизическое) чувство тревоги, которое мешает его (физическому) сексуальному поведению в зрелом возрасте. Нефизическая стадия, несомненно, связывает длительные периоды времени: агрессия уходит в прошлое на миллионы лет эволюции, а приобретенная тревога — в детство.

Избежать проблемы взаимодействия субстанций можно было бы при условии, что все является или ментальным, или физическим. И обе эти возможности были учтены. Одни философы пытались остаться в границах мира сознания, утверждая, что реален только непосредственный опыт и экспериментальная психология возникла как попытка открыть ментальные законы, определяющие взаимодействия элементов сознания. Современные «интрапсихические» теории психотерапии показывают нам, как одно чувство ведет к другому (например, как фрустрация порождает агрессию), как чувства взаимодействуют и как они, будучи вытесненными из сознания, прокладывают себе дорогу обратно. Комплементарной позиции, согласно которой ментальное есть в действительности физическое, придерживался, как ни странно, Фрейд, который полагал, что физиология со временем объяснит деятельность психического аппарата. В схожем русле многие психофизиологи продолжают охотно говорить о состояниях сознания, чувствах и других подобных вещах с надеждой на то, что понимание их физической сущности — это только вопрос времени.