По ту сторону свободы и достоинства

Безусловно, нападки на практики контроля — это форма противодействия контролю. Польза от него может быть безмерна, если в результате будут отобраны лучшие практики контроля. Но литература свободы и достоинства совершила ошибку, полагая, что нужно подавлять контроль, а не исправлять его. В этом случае нарушается взаимный контроль, благодаря которому развивается культура. Отказ от использования доступных методов контроля на основании того, что в некотором смысле любой контроль — зло, означает и отказ от возможно важных форм противодействия контролю. Некоторые последствия этого мы уже видели. Карательные меры, которые в ином случае литература свободы и достоинства помогла бы устранить, вместо этого еще больше укореняются. Предпочтение методов, которые делают контроль незаметным или позволяют его замаскировать, обрекает тех, кто в состоянии оказать конструктивное противодействие контролю, на использование слабых мер.

Это может стать смертельной культурной мутацией. Наша культура создала науку и технологию, необходимые для ее собственного спасения. У нее достаточно ресурсов для эффективных способов действий. И она в значительной мере заботится о своем будущем. Но если она продолжит считать своими основными ценностями свободу и достоинство, а не собственное выживание, тогда вполне возможно, что какая-нибудь другая культура внесет больший вклад в будущее. В этом случае поборник свободы и достоинства может, подобно Сатане Мильтона, продолжать говорит себе, что его «дух не устрашат ни время, ни пространство»¹¹¹, а его личность самодостаточна («Где б я ни был, все равно собой останусь»), но он, тем не менее, окажется в аду, не имея иного утешения, кроме иллюзии, что «здесь, по крайней мере, мы свободны».

* * *

Культура подобна экспериментальному пространству, которое используют при изучении поведения. Она представляет собой набор контингенций подкрепления (и это лишь недавно стали понимать). Возникающая технология поведения этически нейтральна, но, когда она применяется для проектирования культуры, ее ценностью становится выживание культуры. Люди, стремящиеся работать на благо своей культуры, должны предвидеть некоторые проблемы, которые потребуется решить, а многие современные особенности культуры имеют очевидную связь с ценностью ее выживания. Проекты, реализованные в литературных утопиях, основаны на определенных упрощающих принципах. Они обладают тем достоинством, что подчеркивают ценность выживания: «будет ли утопия успешно функционировать?». Безусловно, реальный мир намного сложнее, но процессы в нем все те же, а практики работоспособны по тем же причинам. Кроме того, постановка целей в поведенческих терминах имеет то же самое преимущество. Использование науки в проектировании культуры в большинстве случаев встречает сопротивление. Говорят, что наука тут неприменима, что ее использование может привести к катастрофическим последствиям, что она не создаст культуру, привлекательную для членов других культур, и что в любом случае люди так или иначе откажутся от того, чтобы их контролировали. Злоупотребление технологией поведения — серьезная проблема, но лучше всего мы сможем защититься от него, если обратим внимание не на предполагаемых контролеров, а на контингенции, в которых они осуществляют свой контроль. Нам нужно изучать не благожелательность контролера, а контингенции, в которых его контроль является благим. Любой контроль обоюден, и взаимосвязь между контролем и противодействием ему жизненно важна для эволюции культуры. Эту связь нарушает литература свободы и достоинства, которая интерпретирует противодействие контролю как подавление, а не исправление методов контроля. Результат может быть смертельным. Может оказаться, что, несмотря на все ее поразительные преимущества, у нашей культуры есть роковой изъян. И тогда какая-нибудь другая культура сможет внести больший вклад в будущее.

9 Что такое человек