По ту сторону свободы и достоинства

По мере того как наука о поведении перенимает подходы физики и биологии, место автономного человека, с которым традиционно связывалось поведение, занимает среда - среда, в которой эволюционировал наш вид, и в которой формировалось и поддерживалось поведение индивида. Превратности «энвайронментализма» показывают, насколько трудными были эти перемены. Уже давно было понятно, что поведение человека каким-то образом связано с предшествующими событиями, и что среда представляет собой более обещающую точку приложения силы, нежели сам человек. Как отмечал Крейн Бринтон, важной частью Английской, Французской и Русской революций была «программа по изменению положения вещей, а не только людей»¹¹². Согласно Тревельяну, именно Роберт Оуэн был первым, кто «отчетливо понял и стал учить тому, что среда определяет характер и что она находится под контролем человека»"³. Или, как писал Гилберт Селдс, «что человек — дитя обстоятельств, и что если бы вы изменили среду тридцати маленьких готтентотов и тридцати маленьких английских детей из аристократических семей, аристократы фактически стали бы готтентотами, а готтентоты — маленькими консерваторами»¹¹⁴.

Свидетельства в пользу грубого энвайронментализма достаточно очевидны. Люди из разных мест удивительно отличаются друг от друга, и возможно, именно из-за среды обитания. Кочевник верхом на лошади где-то в степях Внешней Монголии и астронавт в открытом космосе — разные люди, но, насколько мы знаем, если бы их подменили при рождении, то они заняли бы места друг друга. (Само выражение «поменяться местами» показывает, насколько тесно мы связываем поведение человека со средой, в которой оно происходит.) Но нам нужно узнать гораздо больше, прежде чем мы сможем извлечь пользу из этого факта. Какова среда, создающая готтентота? И что в ней нужно было бы изменить для того, чтобы создать вместо него английского консерватора?

Как энтузиазм по поводу энвайронментализма, так и его, как правило, постыдные провалы видны на примере утопического эксперимента Оуэна в «Новой гармонии». Долгая история реформ в образовании, пенологии, промышленности, семейной жизни, не говоря уже о государстве и религии, свидетельствует о том же. Окружение создается с опорой на модель среды, в которой наблюдалось хорошее поведение, но соответствующее поведение при этом не возникает. Два столетия такого рода энвайронментализма мало к чему привели, и этому есть простое объяснение. Мы должны понять, как действует среда, прежде чем сможем менять ее так, чтобы изменить поведение. Сам по себе простой сдвиг акцента с человека на среду мало что дает.

Давайте рассмотрим несколько простых примеров, в которых среда берет на себя функцию и роль автономного человека. Первый пример, о котором часто говорят, что он касается природы человека, — это агрессия. Люди часто действуют так, что причиняют вред другим, и часто кажется, что признаки нанесения вреда другим их подкрепляют. Этологи придают особое значение контингенциям выживания, которые могли способствовать закреплению таких особенностей в генотипе вида, но контингенции подкрепления на протяжении жизни индивида также имеют большое значение, поскольку любой, кто ведет себя агрессивно для того, чтобы причинить вред другим, вероятно, будет получать подкрепление и другими способами — например, присваивая имущество. Контингенции объясняют такое поведение, совершенно не обращаясь к состоянию или чувству агрессии, или какому-то побудительному действию автономного человека.

Еше один пример, связываемый с так называемой чертой характера, — это усердие. Некоторые люди усердны в том смысле, что они в течение долгих периодов времени трудятся с полной отдачей сил, в то время как другие ленивы и праздны в том смысле, что они так не поступают. «Усердие» и «леность» — лишь две из тысяч так называемых черт. Поведение, с которым они связаны, можно объяснить другими способами. Какое-то поведение можно объяснить генетическими особенностями (и менять — только посредством генетических методов), а остальное — формируемыми средой контингенциями, которые гораздо важнее, чем это обычно осознается. Безотносительно к любым нормальным генетическим задаткам поведение организма варьирует между энергичной активностью и полным покоем в зависимости от режимов подкрепления. Объяснение сдвигается с черт характера на средовую историю подкрепления.